(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90)
Заглянуть в глубь веков, найти осязаемые свидетельства жизни,которая была на Земле миллионы лет назад, - такие задачи ставит перед собойпалеонтология - наука о вымерших растениях и животных, сохранившихся ввиде ископаемых остатков, отпечатков и следов их жизнедеятельности. Благодаряудивительным открытиям, сделанным палеонтологами в последние годы, этанаука завоевала популярность, ею интересуются от мала до велика во всеммире. Один из ведущих палеонтологов России, ученый с мировым именем, член-корреспондентРАН А. Ю. Розанов был гостем очередного "Чаепития в Академии", состоявшегосяв конце прошлого года. Предлагаем вниманию читателей отчет об этом событии.Напоминаем, что такие встречи ученых с журналистами вот уже два года ежемесячнопроходят в президиуме Российской академии наук под председательством писателяВ. С. Губарева (см. №№ 1, 2, 1999 г. и № 1, 2000 г.). Палеонтологический институт Российской академии наук (сокращенно- ПИН РАН) располагается на юго-западной окраине Москвы, в удивитель нокрасивом месте - рядом с санаторием "Узкое" в здании из красного кирпича.Единственное в своем роде не только в столице, но и во всей России, онопоражает своей необычностью, напоминая средневековую крепость - такие жесторожевые башни и неприступные стены. Что же они охраняют? Об этом и шелнаш разговор с директором института, членом-корреспондентом РАН, профессоромАлексеем Юрьевичем Розановым. - Можете вы объяснить удивительное явление: нет в обществе интересани к ядерной энергии, ни к космическим полетам, но стоит произнести слово"динозавры", и сразу же на лицах появляется улыбка... Откуда такой интереск прошлому, причем не ближнему, а весьма далекому? - У нас на динозавров начали обращать внимание совсем недавно. Я имеюв виду, конечно, не ученых, а широкую публику ... Мода пришла к нам позже,чем во многие страны мира, но раньше, чем в Европу. - Почему? - Японию и Америку динозавры "завоевали" очень быстро. Японцев драконыразные окружают с детства. Ну, а американцы по натуре радуются всему, ихрассмешить и увлечь очень легко... Так что интерес к динозаврам там вполнеобъясним. Европа же сыта разными культурными ценностями и диковинами. Вытолько подумайте, сколько музеев в Европе! Причем очень хороших... В Париже,например, нужно потратить месяцы, чтобы просто пробежать по музеям... - Тем не менее странно, что динозавры "пришли" к нам раньше, чемк парижанам?! - Тут есть одна особенность: в смутное время интерес ко всему загадочномуи необычному повышается. А мы живем в эпоху демонизма, шаманизма, паранауки.Для человека, не занимающегося палеонтологией, динозавры из той же области. - Загадочно и интересно! - Для меня динозавры особого интереса не представляют. С точки зрениятого, чем я занимаюсь, они "молоденькие"... В палеонтологии очень многообъектов не менее привлекательных. Славу динозаврам, конечно же, создалкинематограф. Хотя размеры скелетов динозавров, представленных в изобилиив нашем музее, тоже впечатляют... А мамонты, к примеру, меньше поражаютдетское воображение - дети видели слона в зоопарке. - Может быть, у нас интерес к палеонтологии был бы еще больше, еслибы о вас лучше знали? - Музей находится у самой кольцевой дороги, на отшибе. И, честно говоря,мы не заинтересованы в рекламе. Более того, считаем, что она вредна. - !? - Когда о нас рассказали по телевидению, то интерес к музею возрос многократно.Люди выстраивались в огромные очереди. И возникли проблемы, которые мыпредусмотреть не могли и о которых раньше не думали. Ведь музей - научноеучреждение, а не зрелищное. У нас в то время даже не существовало охраны,не было буфетов. Визитная карточка: А. Ю. Розанов - специалист по палеонтологии,палеографии и стратиграфии древних толщ, эволюции биосферы и бактериальнойпалеонтологии. Он автор около 250 научных публикаций, в том числе 21 монографии. - Вы пытаетесь доказать, что науке популярность не нужна? - Конечно, хотелось бы, чтобы наш музей пользовался популярностью, ночисто технически мы не сможем справиться с большим потоком посетителей,если вдруг станет "модным" к нам ходить... Впрочем, мы надеемся, что созданноеРАН агентство "Наука" развернется и сделает несколько передвижных выставок,как-то обустроит территорию. Тогда, я уверен, к нам будет приходить оченьмного народа. Здесь, в Узком, можно хорошо отдохнуть, а заодно "прикоснуться"к палеонтологии. Мне кажется, интерес к нашей науке в России будет постепенновозрастать, и к этому следует быть готовым. - Как ни странно, палеонтологией интересовались у нас всегда, нетак ли? - Но тех, кто занимался ею профессионально или даже полупрофессионально,было немного. - Почему? - В других странах, в тех же Японии или Китае, заходишь в храм или парк,и тебя сразу окружают разные чудища... Я считал, что это фантазии, однако,попав в Китай, понял: нет, реальность. Просто мы, европейцы, воспринимаемее иначе. Точно так же, как музыку. Раньше меня китайская музыка толькораздражала. Но совсем иначе начал я воспринимать ее, после того как моизнакомые, живущие в этой стране, подсказали, что весь строй китайской музыкиотличается от нашей - он включает не только полутона, но и четверти тона.Я вдруг услышал совсем другую музыку! И сейчас получаю от нее удовольствие...Так что Восток живет несколько в другом измерении, и когда говорят: "Восток- дело тонкое", то это не только шутка, но и большая правда... Поэтомудля людей Востока драконы и динозавры - мир близкий. - Но все-таки искусство и к нам приблизило этот мир? - Конечно, после книг и фильмов многое изменилось! Хотя представлениео нашей науке до сих пор весьма приблизительное... - Что вы имеете в виду? Кажется, о палеонтологии люди весьма наслышаны... - Но о трудностях ее не догадываются... Я люблю приводить такой пример.Вы съедаете курицу. Косточки разбиваете и разбрасываете вокруг. А теперьпредставьте, что вашим очень далеким потомкам дается задача не только собратьвсе косточки, но и сложить их в определенном порядке и восстановить внешнийвид курицы. Добавьте к этому, что многие косточки уже потеряны, иные принадлежатдругим особям, а о существовании курицы они и не подозревают... Профессияпалеонтолога стоит на двух "китах" - это фантастическое знание морфологии,то есть весьма точные данные, и фантастический полет воображения. Толькоодержимые люди способны работать в нашей области. - В мире есть палеонтологические музеи... - Их очень много! - Какое место в этой цепочке занимает ваш музей? - Один из трех крупнейших в мире: Смитсоновский - в Вашингтоне, Британский- в Лондоне и наш. Какой больше или меньше - судить очень трудно, так какневозможно учесть весь объем материалов, в том числе в хранилищах. Экспонатыведь бывают и крошечными, и такими большими, как те же динозавры. Еслисравнивать эти три музея по экспозициям, то, пожалуй, у нас крупнейшая...По фондам же Британский и Смитсоновский музеи больше. Но тем не менее иу нас счет экспонатов идет на миллионы... Я не преувеличиваю, посколькумы принимали активное участие в составлении справочника по музеям, и именнотакое место в нем отведено нашему... - Я бывал во всех трех музеях... Не скрою, сравнение по числу посетителейи по популярности явно не в нашу пользу... - Там все делалось специально для того, чтобы люди ходили в музеи. Британскиймузей, например, расположен в центре Лондона, в месте, очень удобном дляпосетителей, и потому их так много... Да и культурные традиции в Англиискладывались веками... В Америке таких традиций нет, но там людей умеютзаинтересовать. В каждом маленьком городке есть свой музей. Его холят,лелеют и обязательно вам покажут... Кстати, в Вашингтоне вход в музеи бесплатный.Это сделано специально, чтобы все американцы могли приобщиться к мировойкультуре. - Музеи в Вашингтоне и Лондоне, с которыми ваш стоит в одном ряду,стали национальным достоянием своих стран. Они живут безбедно. А вы? - И хорошо, и плохо. Американские стандарты иные, чем у нас. А потомуте, кто не был в Америке, считают, что живут относительно нормально. Сталинпо-своему был прав, когда создавал "железный занавес". Люди догадывались,что за границей жизнь лучше. Однако догадка - одно, а знание - совершеннодругое... В палеонтологию вообще-то нормальные люди не идут. Человек, занимающийсячистой палеонтологией, не замечает той ненормальной обстановки, что складываетсяза стенами института... Людей, которые работают за копейки и ни о чем другом,кроме своего дела, не думают, довольно много. Палеонтология как наука наних и держится... Если вы познакомитесь со всеми институтами, аналогичныминашему, то убедитесь, что состояние дел в них весьма пристойное. Кадрысохраняются, ни за границу не уезжают, ни в "челноки" не идут и работаюточень плодотворно. Последняя комиссия Академии наук РФ, побывавшая у нас,подтвердила, что научная продуктивность в институте не снизилась. Количествомонографий, статей такое же, как и десять лет назад. - Вы стоите над происходящим? - В какой-то степени - да!.. Институты Академии наук лишились частисвоих сотрудников именно потому, что среди них было недостаточно "сумасшедших".Вы понимаете, что я имею в виду.. - Наверное, лучше сказать "фанатиков"? - Это сути не меняет... Но есть еще одно обстоятельство. Задолго дотого, как началось наше "демократическое время", мы проводили выставкиза рубежом. Сначала они нам никакого дохода не приносили. Хотя что-то мыполучали в знак благодарности, например электронный микроскоп... Половину"продукции" ПИНа можно оценивать на мировом уровне, ну а четверть разработоквывела нас в абсолютные лидеры. Считается совсем не зазорным приехать внаш институт из любой страны - США, Германии, Франции, Англии - и здесьстажироваться, работать. Уровень специалистов высочайший: из ста с небольшимсотрудников - 41 доктор наук, два академика, три члена-корреспондента РАН...Мы выполняем большой объем исследований и лучшие работы представляем навыставках. Интерес к ним в любой стране большой... После 1991 года экономическаяситуация в науке стала складываться неблагоприятно, пришлось перевестинаши выставки на коммерческую основу. Сейчас огромное количество выставок.Одни из них не могут дать никакой прибыли, другие, подобные нашим, все-такизарабатывают средства... Всем вместе нам удается поддерживать научные музеиРоссии на определенном уровне. Будь иначе, их бы растащили... Визитная карточка: Под руководством А. Ю. Розанова разрабатываетсяновое поколение схем корреляции кембрийских отложений разных регионов России,обосновывается ярусная и зональная шкалы кембрия. Мировая научная общественностьиспользует советскую ярусную шкалу ранее, чем она становится достояниемсобственной страны. Создана новая система археоциат (древнейших и самых примитивных скелетныхмногоклеточных), устанавливаются закономерности развития этой группы. Результатыстановятся достоянием мировой науки и используются как в теоретическойбиологии, так и для разработки шкал нижнего кембрия. - Итак, что "хорошо", мы определили. А что "плохо"? - Все, что есть плохого в государстве, отражается на нас. Зарплата чудовищнонизкая. Бюджет института предусматривает только деньги на зарплату и приблизительнополовину затрат на коммунальные услуги. Остальное - выкручиваемся самикак можем... Средств на музеи выделяется недостаточно. Думаю, даже руководствоАкадемии не в полной мере представляет, сколь велики богатства, накопленныев научных музеях. Я подозреваю, что две трети членов президиума Академиинаук даже в нашем музее не были, а что говорить о других, менее именитых?Надо бы руководителям объехать все музеи и тогда уже определять судьбукаждого из них, потому что, честно говоря, я не представляю себе, из какихсоображений они исходят, выделяя на академические музеи те или иные суммыденег... - В зависимости от того, сколько дают Академии... - Это безусловно. Но все-таки лучше судить о ценности музея, когда внем побываешь... Мы абсолютно не были готовы к тому, что начнется рыноки возникнет бизнес, который коснется палеонтологии. - И в чем это выражалось? - В самых простых вещах... К примеру, в 1991-1992 годах у нас не былодаже охранной сигнализации. Нам и в голову не приходило, что могут бытьхищения!.. Но людей "опустили в рыночную среду", и сразу же начал процветатьбизнес в палеонтологии. Речь идет не только о нашем музее, но и о раскопках.Появилось немало "специали стов", которые начали вести раскопки даже взаповедниках. И все найденное выброшено на рынок... Эти процессы, естественно,коснулись и института. Было обнаружено несколько краж. Сразу же нашлисьлюди, которые начали утверждать, что хищениями занимаются сами сотрудники.Я этого не утверждаю. К подавляющему большинству своих коллег я отношусьс полным доверием, более того - 90-95 процентов из них считаю своими "любимчиками"(так вы-сказался один из сотрудников на ученом совете института), ну апять процентов к ним отнести не могу... Если руководитель группы имеетгрант Российского фонда фундаментальных исследований и не выделяет денегдаже своему лаборанту, а все забирает себе, то такой человек не может бытьмоим "любимчиком"... - Вы намекаете на конфликты в институте? - Да, конечно. В любом коллективе есть люди, недовольные директором.Наш институт не исключение... Кражи стали для таких людей истинным подарком:они начали раздувать то, что случилось. Эта история пошла буквально повсему миру... - А что украли? - Грабители вскрыли витрину и взяли черепа амфибий. Один из них черезнекоторое время оказался в Германии. Потом пропали два бивня. Причем наместе преступления была оставлена записка: "Бивни взяты в работу", а потомупропажу не сразу заметили. Потом были еще кражи... Мы обращались в милицию,возбуждались уголовные дела, но возможность раскрытия таких преступленийневелика... После первых же хищений мы приняли беспрецедентные меры охраны.Шутники говорят, что теперь институт охраняется так, будто за его стенамисклады ядерных боеголовок... - Не исключено, что ваши экспонаты намного ценнее, так как несутв себе память эпох. Но как известно, очень тяжело раскрывать все кражипроизведений искусства... - У нас еще сложнее. Поиск похищенных произведений искусства имеет длиннуюисторию, накоплен определенный опыт, исследованы рынки сбыта, известныпокупатели. У нас же многое непонятно: к примеру, на таможне необычайнотрудно определить, что вывозится ценный палеонтологический материал...Да и законодательная база у нас очень слабая, она позволяет делать всечто угодно. Надо создавать законы и подзаконные акты, и я готов этим заниматься...Однако у Госдумы пока до этого руки не доходят... А ведь закон должен бытьтаким, чтобы люди не боялись заниматься палеонтологическим бизнесом и вто же время материалы, представляющие ценность для музеев и науки, оставалисьв стране. - Сделать это очень нелегко. - Конечно. Но совершенно необходимо. - В таком случае поясните: что такое "палеонтологический бизнес"? - Торговля палеонтологическими объектами. Во всем мире это нормальныйбизнес. Я приведу такой пример. Есть у нас фосфоритный карьер под Москвой.Каждый ковш экскаватора вынимает из земли десятки тысяч мелких раковин.Их можно использовать для создания коллекций в школах, университетах илиделать сувениры... В общем, весь материал можно условно разделить на трикатегории. Первая - объекты, представляющие исключительную научную ценность,которые недопустимо вывозить из страны. - Те, что экспонируются в вашем музее? - Безусловно... Вторая - объекты, которые можно вывозить... И, наконец,третья - спорные вещи... Бывают такие случаи, когда даже наши специалистыне могут сказать: нужен музею тот или иной материал, представляет он особуюценность или нет? Объекты подобного рода необходимо оставлять в стране,к примеру, на год. Если они не будут востребованы, то затем можно датьразрешение на их вывоз. Этого времени хватит на то, чтобы спокойно проанализироватьтакие материалы и определить их истинную ценность. - Вы четко разделяете палеонтологов на две категории: исследователии бизнесмены. Каково их соотношение сегодня? - Один к ста. - Один бизнесмен на сто ученых? - Да.- Спасибо. Вы немного меня успокоили... Визитная карточка: А. Ю. Розанов ведет исследования древнихфосфоритов и обнаруживает среди них разнообразные окаменевшие бактерии.Принципиально меняются представления о генезисе фосфоритов, обосновывается их биогенная, а не хемогенная природа. Формируется новое научное направление "Бактериальная палеонтология".Результаты изучения ископаемых микробов ведут к пересмотру моделей седиментации(осадконакопления) палеогеографических реконструкций и, в конечном счете,генезиса (происхождения) многих осадочных полезных ископаемых. - И несколько слов о самых последних ваших достижениях. Рассказывают,что вы теперь уже работаете за "пределами здравого смысла" - имеются ввиду сенсационные открытия в космосе. Так ли это? - Вместе с американцами нам удалось обнаружить в метеоритах ископаемыебактерии и ископаемые грибы. А поскольку метеориты "старше" Земли, то,следовательно, и жизнь имеет несколько иное происхождение, чем представляется... - Все началось, по-моему, с "марсиан-ских" метеоритов, найденных,кажется, в Антарктиде? Но потом было объявлено, что это блеф? - В августе 1996 года серьезную научную работу о них опубликовали американцы,и отвергнуть ее просто так нельзя... У нас, кстати, была подготовлена аналогичнаястатья, но ее долго не печатали - подобные выводы считали чистой фантастикой.Тем не менее это реальность! Когда мы увидели бактерии в фосфоритах, топоразились тому, насколько хорошо они сохранились. Следовательно, "окаменели"бактерии так быстро, что сгнить не успели... В лаборатории академика Г.А. Заварзина тогда были проведены эксперименты, которые показали, что дляфосфоризации требовалось всего несколько часов. Поэтому сейчас мы находимбактерии почти во всех объектах, только нужно уметь их видеть... - И где же таится эта жизнь в космосе? - Вероятно, на планетах, где есть лужи, болота, озера. Очевидно, такиепланеты и псевдопланеты разрушались, а их осколки путешествовали по космическомупространству до тех пор, пока не попали на Землю. Есть ученые, которыесчитают, что Солнечная система регулярно пересекается со струйным потокомвещества во Вселенной. Возможно, в это время и происходит встреча с "живыми"метеоритами... Но это не моя область науки. Я подхожу к решению проблемыс точки зрения палеонтолога, и мне ясно, что такие ископаемые бактериии грибы в метеоритах есть. Проведены уже сотни экспериментов, которые подтверждаютэто. Я сделал доклад на президиуме РАН, и он был встречен с очень большиминтересом. Вместе с НАСА мы опубликовали ряд статей и фотографий. Я считаю,что наш институт (а вместе с ним и вся отечественная наука) вправе гордитьсятем, что работает наравне с таким авторитетным космическим агентством...Президиум РАН принял решение образовать специальную межинститутскую лабораториюпо палеонтологическому исследованию космического вещества. - Есть и другие примеры? - Конечно. Вот один из них. Нефтяникам пора понять, что палеонтологическиеисследования - самый дешевый способ определения возраста пород при поисковыхработах. Если они будут пользоваться нашими данными, то затраты снизятсяна 20-30 процентов, а может быть, и больше. - Они обращаются к вам? - Австралийские, иранские нефтяники - да, но не наши. К сожалению, унас нефтяные и газовые компании "отсекли" стратегическую часть отрасли- науку и поиск, а занимаются только выкачиванием нефти из уже разведанныхместорождений. А ведь стратегия любой приличной компании заключается втом, чтобы думать о перспективе, хотя бы краткосрочной, на 10-15 лет. Всвое время американцы считали, что один доллар, вложенный в науку, приноситсемь долларов дохода. Это выгоднейшее вложение средств. Однако у нас неткультуры использования научных достижений. Поэтому слова: "Выделить деньгина фундаментальную науку!", кроме раздражения у сильных мира сего, ничегоне вызывают. Для людей живущих только сегодняшним днем, фундаментальнаянаука - "красная тряпка". - Вы можете сегодня дать принципиально новые рекомендации? - Конечно. К примеру, мы доказали, что нефть можно искать среди оченьдревних пород. Раньше такое считалось бессмысленным... Месторождения редкихметаллов могут образовываться при участии бактерий. Разве это было известно?!И теперь геологи приходят к нам в институт за консультациями... В нашейнауке рождаются совершенно новые направления, и здесь мы лидеры. - То, что вы говорите, звучит фантастически! - Вся наука фантастична, потому что постоянно открывает людям новое. От редакции. Тему продолжает статья сотрудника Палеонтологического институтаРАН А. Иванцова о конкретных исследова ниях палеонтологов, изучающих вымерших200 миллионов лет назад животных - трилобитов. (См. стр. 80.) Владимир ГУБАРЕВ. Директор Палеонтологического института, член-корреспондент РАН АлексейЮрьевич Розанов показывает, как выглядят "космические грибы". Ученые Палеонтологического института пытаются представить, что былона Земле миллионы лет назад. На фото(здесь и справа): ископаемые динозаврыиз экспозиции музея. В мастерской ПИНа рождается новый динозавр.
(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90)
|
|