Автор рассказа Кирилл Берендеев закончил Московский институт радиоэлектроники,начал писать стихи и рассказы еще в институте.
Мужчина сделал еще один шаг в мою сторону.- Простите, - он отвел взгляд. Пальцы его принялись нервно теребитьпуговицу видавшего виды плаща. - Вы не могли бы мне помочь?Я остановился.- Если смогу, конечно.Снова неверный шажок. Теперь между нами было метра полтора. Мужчинаявно не знал, как лучше сформулировать свою просьбу:- Я тут в первый раз. Немного запутался, заплутал.Он смутился и замолчал, отведя взгляд._Вам какой номер дома нужен? _я подумал, что случайному прохожему всеже повезло. Среди разбросанных по кварталу одноликих "хрущевок" некогдая провел ровно половину своей жизни и поэтому неплохо разбирался в их хитроумнойклассификации по принадлежности к четырем окружающим микрорайон улицам.Но мужчина перевел дыхание и покачал головой.- Нет, мне бы выйти отсюда... к метро.- А, - я пожал плечами, - нет ничего проще. Сам туда направляюсь, еслиугодно...- Конечно, конечно, - мужчина подошел ко мне почти вплотную и быстрооглянулся назад. Этого движения головы я не понял, но не спрашивать жеу постороннего человека о его причудах.- Идемте. Нам в ту сторону. - Я махнул рукой вдоль вереницы пятиэтажек,теснящихся среди сбросивших листву раскидистых лип. - Дворами мы доберемсяминут за десять. Может, даже быстрее.Мужчина кивнул, хотел что-то сказать, но не решился и послушно зашагалследом за мной, точно выведенный на прогулку ребенок, стараясь попастьв ногу. Я немного сбавил темп, мужчина поравнялся со мной, глядя под ноги.- Да, я совсем забыл представиться, - неожиданно произнес он. - Нехорошокак-то. Меня зовут Николай.Я недоуменно взглянул на своего попутчика, но в конце концов назвалсобственное имя.- Очень приятно.- Взаимно.- Вы так хорошо знаете этот район, - безнадежным тоном произнес он.- Я здесь родился и прожил лет пятнадцать.Он резко остановился.- А потом переехали?- Да.- Далеко?Я не понимал, почему он спрашивает. Но все же ответил, неудобно как-тосердиться на человека, которому сам же вызвался помочь.- Далеко.- А, - видимо, он хотел задать новый вопрос то ли из любопытства, толи из желания поддержать хрупкую нить разговора. - Не в "хрущевку" опять?- Нет, в обычный железобетонный муравейник.- Понятно. Я с семьей тоже в таком живу. Почти на другом конце города.Вы, судя по всему, коренной москвич?- Да.- Наверное, хорошо Москву знаете?- Разумеется, нет. Ту часть, где живу или работаю, - да, хорошо, а востальном... можно сказать, что больше нигде и не был, - я ответил довольнорезко, сам не понимая, на что злюсь. - Думаю, и большинство так. Слишкомуж город большой.- Вы правы, очень большой.- Мы идем? - довольно невежливо спросил я.Он вздрогнул.- Да-да, извините, пожалуйста. Просто...Когда Николай догнал меня, было заметно, как он побледнел. Вернее, посерел:загорелая до темноты кожа лица стала пепельной.Еще мгновение, и он вдруг вскрикнул и резко остановился. По инерциия сделал еще два шага, затем обернулся взглянуть на причину новой заминки.Мужчина стоял, раскинув руки, точно пытаясь обнять что-то огромное,видимое только ему одному. Тело его отклонилось назад, непостижимо, какон умудрялся сохранять равновесие в такой позе. Лицо сморщилось, скривилось,потом он отступил и провел руками перед собой, словно пытался найти нечто,ускользавшее от моего взгляда. Затем я услышал, как он всхлипнул, отступилеще на шаг и резко подался вперед, пригнувшись, выставив вперед левое плечо.Лицо Николая было обращено ко мне; маска отчаяния и какой-то безысходнойрешимости застыла на нем.Я с недоумением смотрел на него. И отчетливо услышал глухой удар. Точночто-то тяжелое стукнуло в обитую войлоком запертую дверь. Мужчина медленносел на сухую траву, закрыл лицо рукавом мятого плаща.- Все, - прошептал он. - Разумеется, все.Я подал ему руку.- Вставайте, а то простудитесь. Что с вами?От моей помощи он отказался и поднялся сам:- Не могу.- Что не можете? Вам плохо?Молчание.- Разумеется. Ведь я не могу выйти.- Не понял. Куда? Откуда?- А вы разве не видели?- Признаться, я не совсем понял, что с вами произошло.- Я не могу выйти, - повторил он. - Из микрорайона этого. Как стенакакая... Вот, смотрите.Он вытянул вперед руку, а затем с размаху шлепнул ладонью по воздуху.Кажется, я был единственным человеком на планете, кому довелось постичьв реальности, а не из китайской притчи, что означает хлопок одной рукой:увидеть сам процесс в действии.Звук был такой, точно ударили в мягкую обивку дивана. Рука Николая неожиданнозамерла на полпути между нами. Я медленно подошел поближе, дабы удостовериться,не дурацкий ли это фокус.Нет. Подушечки пальцев сплющились, точно вжатые в стекло. Я помахалрукой перед ними, внизу, сверху и не ощутил никакого сопротивления. Тогдая вошел внутрь того невидимого барьера, к которому прижалась рука мужчины,и попытался определить, что ему мешает. Но безрезультатно.Я осторожно коснулся указательным пальцем его прижатой к ничему ладони.Мой палец ощутил лишь тепло чужого тела и ничего более, никакой преграды.- Непонятно. Как вам... - я осекся. И, схватив его за кисть, резко дернулНиколая на себя, сквозь преграду. Снова послышался глухой удар.Он вскрикнул.- Осторожно, вы мне руку сломаете.- Извините. Я просто не в силах поверить...- А я?! - измученно вскрикнул он и устало прислонился к барьеру, стоявшемуу него на пути. Находиться в таком положении человек явно не мог, он давнодолжен был упасть, и тем не менее мой собеседник по-прежнему оставалсястоять.- Бред какой-то, - пробормотал я, не в силах отвести взгляда. - Абсурд.- Вот именно. Между тем я второй день здесь топчусь по кругу.Я не поверил своим ушам.- Как? Второй день?- Вы расслышали правильно, - к Николаю вернулось самообладание. - Яне могу выйти из этого проклятого микрорайона. Стена, барьер, не знаю,как назвать, - всюду. Я вчера обошел все улицы, проверял, нет ли где прохода,бреши или отверстия какого. Надеялся, что вы, как старожил, сумеете найтиузенький проход. Как видите, его нет.Сказанное не укладывалось у меня в голове.- Где же вы ночевали?Он пожал плечами.- С некоторым даже комфортом устроился на чердаке вон того дома. Тамболее-менее тепло и не дует. Хорошо, кодового замка при входе не оказалось.И бомжей, - подумав, добавил он поежившись.- Но сегодня заметно похолодало.Он кивнул и только зябко передернул плечами.- Вам надо как-то выбираться. Может, на автобусе? Вы пробовали?- Прошлым утром, - ответил он, - у меня возникла такая же бредовая идея.К счастью, я вовремя одумался. Ведь меня размажет тонким слоем по заднейстенке, когда машина станет пересекать барьер.- А подкапывать не пробовали? - не сдавался я. - Или в высоту?- И то и другое бесполезно. Я спустился в канализационный люк и тамтоже уперся в стену. Пробовал залезать - разумеется, когда достаточно стемнело,- на дерево... да что говорить. Все испробовал.- И никакой надежды?- Если бы она была, мы бы с вами не встретились... Господи, да есливы мне все еще не верите, пойдемте вдоль барьера этого, убедитесь наконец.Николай провел меня мимо окруженного липами пятиэтажного дома. Зеленьзакрывала стены в надписях, оставленных любителями футбола и современноймузыки. Так получилось, что мы шли по самой границе барьера - Николай егоотслеживал, периодически постукивая по воздуху кулаком. И я всякий раз,услышав шлепок, точно по мягкой обивке дивана, вздрагивал. Барьер этотбыл как раз между нами. Невидимая стена без малейшей трещины.Полчаса, нет, даже меньше, понадобилось мне, чтобы понять, в каком безвыходномположении оказался мой спутник. Увы, где бы я ни пытался предложить емусовершить вылазку, Николай всякий раз наталкивался на стену.Наконец он устало произнес:- Знаете, если вы уже убедились, пойдемте туда, где тепло. А то я начинаюпотихоньку замерзать.Вслед за ним я прошел в первый подъезд пятиэтажки, где он провел ночь.Мы поднялись на пролет между первым и вторым этажами и устроились на подоконнике.Мой новый знакомец замолчал, видимо, погруженный в собственные невеселыемысли, я же пытался разобраться в сложившейся ситуации.Мне не раз доводилось слышать фразы вроде "Стена непонимания окружалаего". Но впервые сравнение обрело реальные черты.- Самое скверное, - прервал молчание Николай, - что большинство таксофоновв районе не работают.- Вы хотели позвонить домой?Он кивнул и снова замолчал.- Можно, я попробую?- А что вы скажете?..- Что?.. А, да... Но ведь... - я так и не договорил.- Угоститесь? - Николай протянул мне полупустую пачку "Явы". Немногопоколебавшись, я принял предложение. Странная попалась сигарета - совершеннобезвкусная.- Вы первый, кто заинтересовался моей персоной, - глухо произнес Николай.- Остальные или спешили удалиться, или... знаете что? Мне только сейчаспришло в голову...Я ожидал продолжения. Николай докурил сигарету почти до фильтра и тотчасже начал новую.- Так, может, мне позвонить? Дайте номер...- Нет, подождите. Лучше я сам как-нибудь. Нина... она может... как быэто сказать... словом, она может вас неправильно понять. Может подумать,что я тут с кем-то. У нас же дети. Девочка и мальчик. Шести и четырех лет,совсем маленькие. Нина подумает, что я ушел к другой, вот чего я большевсего боюсь. Знаете ли, молодой человек... хотя, зачем я все это вам объясняю...Одним словом, - продолжил он после тяжелой паузы, - я и в самом деле виноватперед ней.Он затушил вторую сигарету, полез было за новой, но рука его остановиласьна полпути. И безжизненно упала на колено. Все так же глядя в пол и начистозабыв о моем существовании, он медленно говорил, словно на исповеди:- Мне сорок семь. Это наверняка уже большая половина отведенного мнесрока. А ей только двадцать восемь. Двадцать девять, я ошибся, прошу прощения...И это было очень давно, то, о чем она могла бы беспокоиться. Сейчас нет...Все уже позади, все эти ненужные страсти, увлечения на стороне.Он сменил позу и продолжил:- Нет, конечно, что там отрицать, та женщина позвонила мне три дня назади дала отбой потому, что трубку взяла Нина. Потом к телефону подошел я;мы поговорили минут десять и выяснили, что говорить нам, собственно, нео чем. А Нина... должно быть, она догадалась, с кем я имел беседу, и сочламое исчезновение логичным ее завершением. Ну как же, последнее время ябольшую часть времени проводил на работе, занят до чертиков. Ухожу раноутром, прихожу поздно вечером. Это в будни, а в выходные - по магазинам.Я в один, она - в другой. Отчуждение возникло незаметно. А потом нарастало,пока... пока не появилась стена... - Николай не договорил.- Вы думаете?..Николай точно очнулся ото сна.- Да, мы сами ее создали. Вот в чем дело. Ощущение возникло давно, апотом оно материализовалось.- Тут есть магазин оргтехники. Неподалеку, буквально в двух шагах отсюда.Может, вам попробовать позвонить оттуда?- Чтобы продавцы слушали нашу беседу? Смаковали подробности? Нет, немогу. Знаете, вчера вечером я тоже пытался дозвониться домой разными путями.Сперва таксофоны. На мое счастье, у меня... оказалось несколько жетонов.Николай вынул из внутреннего кармана плаща кошелек, вытряхнул на ладоньчетыре темно-коричневых кругляша с символикой МГТС. Подкинул на ладонии снова ссыпал в кошелек, закрыв клапан.- Может, понадобятся. Я вам говорил, что тут ни один таксофон не работает?- Да, - я кивнул.- А в одной из квартир, куда я попросил разрешения зайти, я так и недождался, когда линия освободится. И теперь мне просто страшно, а вдруги голос застрянет? - он махнул рукой, пальцы на излете ударились о батарею.Николай скривился, принялся растирать ушиб.Мы снова замолчали.Первым нарушил паузу я. В голове у меня возникла довольно интереснаяверсия, хоть как-то объясняющая случившееся с Николаем. И я решил, чтоона будет ему не-
безынтересна.- Знаете, у меня появились кое-какие соображения насчет барьера. Еслихотите, я их вам изложу.- Я думал, вы скажете, как можно попробовать пройти или хотя бы... -надежда в его глазах угасла.- Вполне возможно, что, получив ответ на вопрос "почему", можно будетразобраться и с вопросом "как".Он пожал плечами.- Возможно, слушаю вас.- Я хотел бы спросить вот что. Когда вы касались барьера, то, вероятно,вам он казался созданным из мягкого материала, а по мере усиления давленияна него твердел и ...- Вы... - Николай спрыгнул с подоконника, - вы почувст... вы догадались?..Знаете, в первый момент мне показалось, что и вы... Извините. Продолжайте,пожалуйста.- Мне думается, что этот барьер - некое силовое поле, причем с векторомнапряженности, направленным... - я остановился. - Извините за обилие терминов.Некоторое время назад я работал в "ящике", специализирующемся как раз навлиянии электромаг нитных полей на живые организмы. Если говорить проще,то... скажем так, вы слышали что-нибудь об ауре?- В смысле, предвестник эпилепсии? Но какое...- Нет. Я имел в виду синоним биополя человека, бытующий в околонаучнойлитературе. Просто мне в голову пока не пришло ничего лучшего...- Понятно.Я кивнул головой.- Хорошо. Опуская технические термины, скажу: барьер - это биополе наподобие...даже нет, точно такое же, как у человека, только усиленное в сотни раз.Мужчина взглянул на меня непонимающе. Я поспешил объяснить:- В основе его действия лежит принцип резонанса. Чем более схожими будутосновные характеристики биополя человека, который пытается выйти за пределыдействия барьера, тем более сильное сопротивление ему будет оказано самимполем. Как в обычном магните.Некоторое время Николай молчал. Затем повернул голову:- А может ли так быть, что резонанс - я правильно понял, дело в нем?- я кивнул, и он продолжил: - Что его вызываю не только я, человек с такимиподходящими характеристиками, но и кто-то еще?Признаться, такая возможность мне не приходила в голову.- Да, наверное, - я тоже вынул сигарету и повертел ее в пальцах.- Я шел от обратного, - пояснил Николай, - мне было проще догадаться.- От обратного?- Ну да. Я забыл вам рассказать об одной случайной встрече, происшедшейсо мной вчера поздно вечером. Спать тут ложатся рано, часов в десять улицыуже пусты, редко кого встретишь. Наверное, в большинстве спальных районовтак. Но я отвлекся. В тот момент я был измотан свалившимся на меня происшествиемдо предела. Поэтому я счел величайшим благом появление из подъезда, мимокоторого проходил, полного мужчины в летах, как мне тогда показалось, срасполагающей к себе наружностью. Я подошел к нему буквально как к родномубрату, затеял беспредметный разговор, что, без сомнения, показалось емуверхом нелепости, и затем выложил все, что со мной приключилось, подчистую...Как будто что нашло, _Николай покачал головой. Сигарета в его руке погасла,но на это он не обратил ни малейшего внимания.- И что же он? - напомнил я.- В этом вся и странность, - ровным, бесстрастным голосом продолжилНиколай. - Когда я перешел к делу, то есть рассказал, что попал сюда утром,а до сих пор не могу уехать домой, точно непонятная сила меня держит, онкак-то странно на меня взглянул, усмехнулся и негромко, но достаточно длятого, чтобы я услышал, сказал: "Значит, составишь компанию". И ушел. Преследоватьего и выяснять смысл сказанного я был уже не в силах, просто повернул вдругую сторону и отправился искать подходящее место для ночлега... Толькосейчас я понял, что он имел в виду. А тогда был как оглушенный. И, наверное,к лучшему - сегодня я бы не продолжал свои бесплодные эксперименты, а постаралсябы найти товарищей по несчастью. Выяснить, что произошло у них. Судя повсему, он здесь живет. А я оказался оторванным от жены и детей. Хотя впоследнее время и без того очень мало общался с ними.И в этот миг мне пришла мысль: а не начал ли формироваться этот невидимыйбарьер и в моей жизни? Разве не то же самое происходит со мной? Я замкнулсяв себе, в своих интересах, их круг становится все уже. Мне казалось, чтотак и должно быть, но вдруг наступит день, когда и я физически почувствуюстену, отгородившую меня от близких и друзей? От коллег и знакомых?Я вздрогнул. Нелепейшая мысль, но она лишила меня покоя. Есть ли в Москве,в России, на планете в целом такие еще места, где с легкостью может застрятьлюбой человек на всю оставшуюся жизнь? А если невидимая стена появиласьпосреди океана, на дороге, в подъезде жилого дома; если она еще и мобильна...- А вы уверены, что мужчина имел в виду этот же барьер?- Не сомневаюсь ни на минуту. Он вышел из квартиры просто подышать свежимвоздухом. Наверное, уже успел привыкнуть к своему положению, примирилсяс его неудобствами, научился их обходить, не замечать, потому и не обратилна мои истерические возгласы особого внимания. Не я первый, не я последний.- То есть, он имел в виду, что вы не один. Так?- Я полагаю, здесь нас, - он выделил слово "нас", - наберется с парудесятков.- Вы давно в Москве? - резко меняя тему, осведомился я.- Лет десять, - задумчиво ответил Николай. - А почему вы спрашиваете?- Сам не знаю. Просто так.- Я родом из Белогорска. Это маленький городок на Транссибе в Амурскойобласти. Между Хабаровском и Читой, если по большому счету.- Что-то знакомое, - я несколько раз произнес это название и вспомнил.- Ах, да, я был там проездом из Хабаровска. Бог его знает, сколько летназад. Отдыхал полдня в привокзальной гостинице, зимой это было. На трассенеподалеку рельсы лопнули от мороза.- Да, такое у нас не редкость, - Николай согласно кивнул. - Как он вам?- Ничего, терпимо. Как в любой другой гостинице.- Нет, я о городе.Прямо под нами хлопнула входная дверь, на лестнице послышались шаги.Мимо прошла женщина с тяжелой хозяйственной сумкой, набитой продуктами.Она посмотрела на нас усталым взглядом и, не останавливаясь, стала подниматьсяпо пролету выше. Николай встал, затем снова сел, не отрывая глаз от спиныуходящей женщины.- Который час? - спросил я.- Полшестого.- Да, _ я выглянул в окно, - скоро начнет темнеть.- Вы уходите?- Нет, мне спешить некуда. Разве что к пустому холодильнику и консервам.- Один живете?- Сейчас да. Жена и дети уехали к родителям.Лицо мужчины помрачнело. Видимо, вспомнил о своей семье.- Может, стоит поискать таких же, как и я. Мы организуем сообщество,будем искать работу, жилье.- Нет! - покачал я головой. - Не спешите мириться. Сейчас почти серединаоктября, через месяц наступит зима. Не думаю, что вам удастся пережитьее на чердаке, пока найдете напарников.- В микрорайоне есть несколько магазинов, да что я говорю, их большедесятка, от продовольственных до шарашкиных контор по продаже оргтехники,один "почтовый ящик", две или три, не помню точно, школы, несколько детскихсадов, мастерских, ателье, служб быта и так далее. Можно устроиться наработу без особых проблем, я только сегодня видел на дверях одного маленькогомагазинчика надпись "требуются". Вон там, - он качнул головой в сторонуокна, - отсюда видно, идет стройка. Можно будет обменять квартиру.- Чем вы занимаетесь?- Литомониторингом.- А... это как-то связано с компьютерной техникой?- Больше с экологией, - объяснять он не стал.- И все же вам надо пробовать вернуться домой.- Как?- Пока не знаю. Но вам надо во всем разобраться. И если ваша Нина поймет,что произошло, и постарается со своей стороны "разрушить барьер", тогдавы наверняка найдете выход из создавшейся ситуации!- А что, если и она застрянет тут? Тогда... тогда...- В конце концов, и она тоже здесь сможет найти работу. В ее возрасте...- Вам все так просто, - отрезал он. - Вы предлагаете забрать мне семьюсюда, с риском, что каждый из них может застрять в микрорайоне до концадней своих. Остаться здесь, попытаться устроиться на голом месте, безовсего, даже самого необходимого.- Вы же ее любите, - продолжал я гнуть свою линию, - и, сами говорите,она вас тоже. Неужели ваша супруга не сможет вам поверить? Почему вы нехотите дать ей шанс... Вы сами сказали, что я первый, кто удосужился васвыслушать. Теперь уж вы послушайте меня. А там поступайте, как знаете,давить на вас я не собираюсь и не буду.Снова последовала минутная пауза. Он смотрел в пол, изучая истоптанныйкафель.- Вы слушаете?- Говорите, - глухо произнес он.- Поставьте хоть на минуту себя на ее место. Вас нет уже второй день.Вам в любом случае просто необходимо созвониться с женой и постаратьсяей все объяснить. Хотя бы для того, чтобы она не переживала. Бог знает,сколько больниц, моргов и тому подобных учреждений она обзвонила за прошедшеевремя в поисках вас.- Не уверен. Скорее по другим телефонам.- Все равно. Вы хотя бы скажете, что с вами все в порядке, чтобы онане оставалась в мучительной неизвестности, скажете, что хотите ее видеть...Наверху скрипнула дверь.- Молодые люди, - донесся до нас низкий женский голос, - нельзя ли потише?Вы шумите, а у меня давление.- Извините, Бога ради, - произнес Николай, медленно поднимаясь.Не знаю, что на меня нашло в это мгновение, я сделал шаг по направлениюк стоявшей в дверях квартиры женщине и спросил:- Простите, что мы вам досаждаем. Не могли бы вы помочь моему знакомому,- и, не давая времени возразить, добавил: - Видите ли, ему необходимо позвонитьсвоей жене. Нельзя ли воспользоваться вашим телефоном?Минуту женщина размышляла, внимательно вглядываясь в стоящих на лестничномпролете незнакомцев. Наконец, решившись, кивнула.- Хорошо. Только снимите обувь, я сегодня полы натерла.Войдя в комнату, Николай остановился у аппарата, сначала не решаясьвзять в руки трубку. А потом непослушным пальцем нажал на кнопки, набираязаветные семь цифр.
Долго, очень долго он ждал соединения, шуршание помех было слышно дажемне. Наконец до моего уха донесся первый гудок. И почти в то же мгновениетрубку сняли. Николай вздрогнул, едва не выронив трубку из рук, прокашлялся,переступая с ноги на ногу.- Нина? - произнес он охрипшим голосом, а потом еще раз, на полтонаниже. - Нина?.. Кирилл БЕРЕНДЕЕВ.