Олег Овчинников закончил МГУ, факультет вычислительной математикии кибернетики, специализи ровался по компьютерной лингвистике, поэтомумногие его рассказы имеют ярко выраженную лингвистическую направленность.Работает программистом. Первый же его литературный опыт - рассказ "Глубинка"выиграл конкурс "Альтернативная реальность", который проводил журнал "Если".Другие рассказы опубликованы в журнале "Порог". Космодесантник РедуардКинг - герой многих произведе ний писателя-фантаста.

-Ы-ы-ы-ы-ы-ы!Космодесантник Редуард Кинг обернулся на голос и сам не поверил собственнойудаче.В пяти шагах от него прямо в придорожной пыли сидел лингуампир и обращалсяявно именно к нему.- Ы-ы-ы-ы! - повторил он и потыкал большим пальцем в середину своейлицевой повязки.Редуард поспешно сошел с дороги.- Пить? - спросил он и с запозданием отметил, что от волнения забылзадействовать транслитератор. Впрочем, в данном случае необходимости впереводе не возникло.- Пить, пить! - отозвался лингуампир на русском языке, почти без акцента."Вот так, - подумал Редуард, - мой родной язык постепенно становитсяинтерпланетным..."- Держи! - он отстегнул болтавшуюся на поясе фляжку с водой и протянулее лингуампиру.Пока инопланетянин утолял жажду, Редуард еще раз поздравил себя с неожиданнойудачей и мысленно потер руки. Сделать то же самое физически он не рискнул:установление первого контакта - процедура весьма тонкая и ответственная,любой неосторожный жест или не к месту сказанное слово может насторожитьсобеседника и свести на нет результаты всех предыдущих усилий.И все-таки - какая удача! Пользуясь тем, что инопланетянин в данныймомент не смотрит на него, Редуард позволил себе улыбнуться.Эта планета, четвертая в системе теты Квадриги, пока не имела официальногоназвания. Редуард Кинг про себя окрестил ее Редуардой - честолюбие здесьбыло вовсе ни при чем, просто... надо же ее как-то называть. В конце концов,история знает несколько случаев, когда планету назвали по имени первоговысадившегося на ее поверхность контактера. Успешного, разумеется, контактера.Все разумное население планеты состояло из представителей двух рас,мало похожих друг на друга. В теорию о существовании у них общего биологическогопредка верилось с трудом.Первая раса - шекери - забавные "хоботастые" коротышки-гуманоиды росточкомне выше полутора метров. Весьма доверчивые и добродушные, они легко пошлина контакт. Открытые лица этих милых человечков украшали рудиментарныехоботки, отчего их речь даже в исполнении транслитератора звучала немногогнусаво. Шекери вели довольно примитивный образ жизни, имели домашний скоти хозяйство, пытались обрабатывать металлы, но все эти занятия им быстронаскучивали, и уже к середине дня вся взрослая часть населения разбредаласьпо многочисленным питейным заведениям, а Редуард Кинг спешил уменьшитьгромкость звука в наушниках, чтобы не оглохнуть от доносящихся со всейокрестности запевок: "Раз глоток и дуа глоток - подстауляй свой хоботок!.."Словом, налицо обширнейшее, можно сказать, непаханое поле для деятельности- казалось бы, вызывай представителей из Комиссии по Установлению Взаимоотношенийи передавай им инициативу, но... Была в этом деле одна маленькая юридическаятонкость.Согласно Кодексу о межпланетных отношениях, представительство КУВ можнобыло размещать на какой-либо планете только после того, как все разумныерасы, ее населяющие, недвусмысленно дадут знать о своем согласии. Обратитевнимание: все разумные расы. То есть обе.Представителями второй разумной расы на Редуарде были лингуампиры -так их называли шекери, при этом на лицах коротышек неизменно появлялосьтак не свойствен ное им озабоченное выражение. В лингуампирах, если можнотак сказать, было гораздо больше человеческого, чем в шекери. Нормальныйрост, обычной формы глаза и по пять пальцев на каждой руке. Получить болееподробное представление об их внешности не представлялось возможным из-засвоеобразной формы одежды лингуампиров; все они
были одеты одинаково: в длинные черные балахоны с капюшонами, опущеннымидо глаз, нижнюю часть лица скрывали тонкие белые повязки.Кто такие лингуампиры, чем они живут и не являются ли представителямитаинственной религиозной секты - все попытки найти ответы на эти вопросыс помощью шекери натыкались на стойкое непонимание. Сами же лингуампирывообще предпочитали хранить полное молчание, несмотря на все старания РедуардаКинга их разговорить, так что порой у него возникало сомнение, скрываютсяли за белыми лицевыми повязками какие-нибудь органы речи. Лингуампиры никакне реагировали на присутствие Редуарда, не отвечали на его приветствия,попросту говоря, они его игнорировали. Безучастные к окружающему миру,лингуампиры просто сидели на земле вдоль дороги, как правило, поодиночкеи сосредоточенно молчали. Застать их за каким-либо иным занятием Редуардуне удалось ни разу.На фоне подобной необщительности лингуампиров особенно странно звучалипредостережения, неоднократно слышанные Редуардом от шекери: "На уашемместе, добрый Редуард, мы бы не рискнули разгоуариуать с ними".Редуард настолько привык к этим неподвижным черным силуэтам, что почтиперестал обращать на них внимание и воспринимал их как часть окружающегопейзажа. Однако в глубине души он никогда не оставлял надежды... И, какоказалось, не зря!- Оставь себе, - разрешил Редуард Кинг, когда инопланетянин закончилпить и протянул ему опустевшую фляжку.Фляжка немедленно исчезла в складках черного балахона. Редуард помедлилеще секунду, освежая в памяти соответствующие страницы учебника по контактологии,и начал со стандартного приветствия:- Здравствуй! Я прилетел издалека. Ты мог видеть корабль, который привезменя. Тот, что за лесом.- Я... видеть корабль за лесом, - медленно произнес лингуампир. - Тыприлететь издалека.- Меня зовут Редуард Кинг. Можно просто Редуард. А как... эээ... именуюттебя?- Меня именуют... - инопланетянин задумался. - Меня зовут "Тот, Который..."Редуард выдержал вежливую паузу, ожидая продолжения. Его собеседникистолковал молчание Редуарда по-своему. Он громко вздохнул и добавил:- Можно просто "Тот"."Ничего себе имечко!" - подумал про себя Редуард, с трудом сохраняявнешнюю невозмутимость.- Моя родная планета... - Редуард поднял глаза к небу, но тут же зажмурилих от нестерпимого солнечного света. Нет, середина дня - не лучшее времядля экскурса в астрономию. - Мы называем ее "Земля".- Земля?.. - Глаза лингуампира недоверчиво сощурились. Он зачерпнулпригоршню пыли, просеял ее между пальцами и повторил: - Земля?- Да, а люди, что ее населяют - земляне.- Моя планета, - лингуампир простер руку в широком жесте. - Моя земля,- он похлопал ладонью в пыли рядом с собой, как бы приглашая землянинаприсесть.Редуард, не раздумывая, воспользовался приглашением. Как любили повторятьего более опытные коллеги по академии: "Будучи на Алеуаоченгихванге, поступай,как... скажут".- Ответь мне, лингуампиры... эээ... хотел сказать, так вас называлишекери... так вот, лингуампиры не испытывают какого-либо предубежденияв отношении землян?- Ты сказать, земляне хотел населяют моя планета? - настороженно спросилинопланетянин.- Ни в коем случае! - горячо возразил Редуард. - Мы, люди, никогда непосягаем на территории, заселенные представителями разумных рас.- Лингуампиры мог оставь планета себе?Редуард в очередной раз поразился, насколько легко инопланетянину даетсячисто земное произношение. А вот грамматика пока хромает. Ну, да лиха беданачало!- Конечно!Тот, который, немного подумав, ответил:- В... эээ... тот случае лингуампиры не испытывают предубеждения в отношенииземлян.Редуард Кинг не был до конца уверен, что поступает правильно, однаконе смог удержаться от вопроса:- Почему же тогда вы раньше отказывались от общения со мной?- Раньше... Мы просто испытывают тебя.- Испытывали?- Да, испытывали.Что ж... Этого и следовало ожидать. Естественное недоверие к незнакомцу.- Надеюсь, испытания завершились успешно?- Успешно... Так сказать шекери.Ну конечно! Милые маленькие человечки стали посредниками между землянамии лингуампирами. О которых, кстати, еще ничего пока неизвестно.- Где вы живете? - спросил Редуард и не увидел понимания в глазах собеседника.Тогда он повторил, тщательно подбирая слова: - Где то место, куда вы отправляетесь,когда вам надоедает сидеть у дороги? Вон селение... - название смешныхполучеловеч ков-полуслоников неожиданно выскочило у него из головы. Наум приходило только полузабытое "мумми-тролли", но последние были, скорее,полубегемотиками - ...ваших соседей, их хижины. А где ваши дома?- А!.. Не хижины, не дома... - лингуампир изобразил руками что-то оченьбольшое.- Больше? Большое строение? Может быть, замок?- Да, замок!- И где же он? - Редуард огляделся, прикидывая, где в окрестностях смогбы спрятаться замок. - Разве что его заслоняют вон те горы...- Замок заслоняют горы, - подтвердил Тот, который. - Моя родная замок!Замок лингуампиров представился Редуарду таким же мрачным и загадочным,как его обитатели. И таким же молчаливым... до поры. Землянин поспешносморгнул, прогоняя видение.- То, что вы согласились пойти на контакт со мной, - значит ли это,что вы готовы к установлению отношений со всеми людьми? Установлению иих дальнейшему...- У селение? - подсказал лингуампир.- Если угодно, усилению. Развитию.- Это не так просто, - Тот, который повторно вздохнул. - Лингуампирыне... - он замялся, - со всеми?- Совсем! - догадался Редуард.- Да, не совсем готовы.- Вы считаете, нам необходимо сначала узнать друг друга получше? - снадеждой спросил землянин.Тот, который кивнул.- Узнать получше. Друг друга...За последующие два часа Редуарду удалось узнать о лингуампирах многобольше, чем за все время, прошедшее с момента его высадки на одноименной- теперь он почти не сомневался в этом! - планете. И даже едва ли не больше,чем ему самому хотелось. Стоило Тому, которому преодолеть естественныйв данной ситуации языковой барьер, как он сделался на редкость словоохотливымсобеседником. Если не сказать, болтливым.По его словам, лингуампиры занимались земледелием, скотоводством, спортом,производством, торговлей, интеллектуальными играми, науками, причем особоепредпочтение отдавали математике, физике, астрономии, биологии, истории...- и вообще всем, о чем только догадался спросить землянин.- Как насчет медицины? - задавал очередной вопрос Редуард.- Медицины? - Тот, который задумчиво хмурил брови.- Ну-у... Умеете ли вы готовить лекарства, лечить болезни, делать операции...может быть, даже продлевать срок жизни?- А!.. - облегченно вздыхал лингуампир. - Насчет медицины хорошо. Мыумеем готовить любые лекарства и лечим ими любые болезни, мы делаем операции,но крайне редко. Операции мало кому доставляют удовольствие. Мы умеем продлеватьсрок жизни практически до...- Бесконечности?- И даже дольше!У Редуарда захватывало дух от осознания масштабов открывающихся передчеловечеством перспектив. Нужно ли уточнять, что немалое место в этих перспективахотводилось некоему скромному космодесантнику, рядовому представителю Комиссиипо Космическим Контактам? Едва справившись с волнением, Редуард отваживалсяна следующий шаг.- Как с искусством? - осторожно осведомлялся он.- С искусством? - переспрашивал инопланетянин.Когда Редуард полностью исчерпал запас своих вопросов, настал чередТого, которого утолять свой информационный голод. Впрочем, его стремлениеузнать как можно больше о жизни землян, скорее, походило на жажду. В самомделе, с той же жадностью, с какой инопланетянин недавно глотал воду изфляжки, и с тем же алчущим блеском в глубоких черных глазах он спешил узнатьо землянах все - то есть абсолютно все. Причем, похоже, все подряд. Егов равной степени интересовали и формулировка закона Ньютона - Лейбницав интерпретации Тихонова - Колмогорова, и расписание остановок стратолайнера на пути от Меркурия к Ганимеду, и типовой набор космических баек протяготы жизни в невесомости, и теория о происхождении видов и родов войск,и тексты популярных песен, и содержание книжек, которые Редуард прочелеще в детстве и смог припомнить сейчас. Нет, серьезно, когда Редуард последолгих уговоров принялся цитировать школьный букварь и дошел до сакраментального"Макс летит на Марс. Валера - на Венеру", его благодарный слушатель выгляделрастроганным до слез. "Валера - на Венеру", - завороженно повторил он,закатывая глаза. И в глазах отразилось солнце.Когда наконец его любопытство было удовлетворено, по крайней мере впервом приближении, Редуард решил перейти к официальной части переговоров.Он запустил транслитератор, причем в режиме записи. Недвусмысленное согласиехорошо лишь в том случае, если от него не так-то просто потом отказаться...Специалист по контактам был полон решимости. Немного смущал его тотфакт, что он вдруг ни с того ни с сего забыл местоимение, служащее длясамоидентификации. Какое-то невообразимо, просто до неприличия, простоеслово, что-то вроде "э" или "ю"... нет, не вспоминается!Но разве это могло стать для Редуарда серьезной помехой в такой ответственныймомент?- Редуард Кинг хочет... - говорить о себе в третьем лице было непривычно.Присутствовало в этом что-то от обычаев древних индейских племен. - Хочетот имени всех людей обратиться ко всему вашему народу."Чересчур пафосно, - отметил про себя Редуард. - Определенно, белоеорлиное перо стало бы неплохим украшением для моего гермошлема".- Редуард Кинг может обратиться к нам, - разрешил Тот, который. - Мыс большим интересом выслушаем предложение людей.- Т... т...Метеором средь чистого космоса стало для Редуарда новое неожиданноеоткрытие: он не знает, как обратиться к своему собеседнику! Из памяти куда-тодружно улетучились и соответствующее личное местоимение, и имя, которымво время знакомства представился... представился... Мать-Земля, как жеон представился?!Тем не менее Редуард сумел выдавить из себя:- Твоя... уполномочен говорить весь свой народ?Нет, орлиное перо, пожалуй, останется невостребованным. От последнейфразы Редуарда веяло уже не прерией, но тундрой. Вдобавок он умудрился"запамятовать" практически все предлоги и прочие служебные слова, отчегоречь его стала напоминать текст срочной телеграммы.- Вполне. - Тот, который, казалось, не обратил ни малейшего вниманияна замешательство Редуарда. - Как я понимаю, ты собираешься предложитьмоему народу заключить соглашение о сотрудничестве с землянами?Редуард всем своим видом изобразил молчаливую признательность.- Что ж, в таком случае меня интересует, какую пользу для себя смогутизвлечь лингуампиры из этого соглашения.- Ну-у...Редуард прекрасно знал, что именно он должен сейчас сказать, но совершенноне представлял себе, как это сделать! Еще ни разу в жизни ему не было такмучительно трудно подбирать слова. Все обрушившиеся на него столь внезапноязыковые проблемы Редуард списывал на вполне понятное волнение, котороевсегда охватывало его в момент перехода к официальной части переговоров,и на жару. Местное солнце - раскаленный белый диск - пекло немилосердно.Чем еще, кроме легкого солнечного удара, можно объяснить внезапный возвратРедуарда к своим древним словесным корням?- Выгодам сим несть числа, - молвил он. - Тяжко снискать пользительнее.- Пользительнее? - усмехнулся Тот, который. - А под "выгодами", которымякобы "несть числа" ты, должно быть, понимаешь торговлю, обмен знаниями,подключение к общей информационной сети... Я не слишком тяжко излагаю?Редуард послушно кивнул, с ужасом осознавая, что, вероятно, именно отэтого неосторожного кивка напрочь забыл даже жалкие крохи старорусского.Переговоры затянулись до позднего вечера. Не столько по причине несговорчивостисторон, сколько из-за фатального косноязычия, которое так не вовремя подкосилоРедуарда...Случайно оказавшийся поблизости детеныш шекери, который пришел в рощицупо вечерней росе, чтобы насобирать себе лукошко сочных ягод на завтрак,стал невольным свидетелем разговора представителей двух цивилизаций. Услышавнезнакомые голоса, а главным образом - один голос, лишь изредка прерываемыйкакими-то неразборчивыми односложными замечаниями другого, маленький шекеридобродушно улыбнулся и побрел в сторону дороги. Но стоило ему приблизитьсяк ней настолько, что сквозь редкие ветви деревьев уже можно было разглядетьфигуру говорящего, как улыбка немедленно сползла с его лица, а маленькиетреугольные глазки округлились от ужаса. Обеими передними лапками шекериухватил себя за хоботок, сдерживая рвущийся наружу крик, а через мгновениеисчез, как будто испарился. Только брошенное лукошко и несколько пригоршнейрассыпавшихся по траве ягод отмечали то место, где он только что стоял.Что-то было не так. Нет, не что-то - все было не так!Редуард Кинг понимал это чисто интуитивно, так как для логического мышленияу него просто не осталось слов.Решительно все шло не так, как должно бы, и очень странно, что Тот,который этого совсем не замечал.- В свете всего вышесказанного, - говорил он, все больше воодушевляясьот звука собственного голоса, - совершенно очевидной становится необходимостьсоздания обобщенного эпоса, который послужил бы связующим звеном междунашими двумя расами не только в будущем, но и в прошлом."Что со мной стряслось? - пытался думать Редуард. Это было нелегко:слов на мысли катастрофически не хватало. Поэтому Редуард думал преимущественнобез слов, только образами. - Почему я все забываю?"- Проиллюстрируем на простом примере, - продолжал Тот, который. - Влегендах и мифах, доставшихся нам по наследству от древних поколений лингуампиров,неоднократно фигурировала безжизненная планета-прародительница под названием...эээ... Впрочем, не суть важно. Безжизненной она, разумеется, оставаласьлишь до тех пор, пока не стала прародительницей. Так вот..."Вот этот... как его... например, он-то все помнит! Каждое словечко...Вон как шпарит! И ведь что непонятно - когда он произносит какое-нибудьслово, я тоже его вспоминаю... кажется. Но почти сразу же забываю снова".- Что нам мешает взять эту милую планетку и заселить ее какими-нибудьпредставителями земной мифологии? К примеру, этими... ты, кажется, называлих... - лингуампир нетерпеливо поцокал языком.- Кентаврами? - машинально предположил Редуард."Только разве я про них рассказывал?.. Стоп! Что я только что сказал?Кентаврами? Значит, что-то я все-таки помню? Кентаврами, кентаврами, кентаврами...Не забыть бы хоть это! Кентаврами, кентаврами..." - он готов был повторятьэто слово до бесконечности.- Верно! Кентаврами, - обрадовался Тот, который. - Только..."Кен..." - пронеслось в мозгу Редуарда в последний раз.- Ты случайно не знаешь, как может отразиться на их метаболизме помещениев серно-аммиачную атмосферу?Редуард с выражением безысходности на лице покачал головой."Нет, - так или примерно так подумал он. - Я ничего уже не знаю. Воттолько что знал, но стоило мне сказать об этом вслух, а потом - услышать,как то же самое произносит... Или... Или не стоило?!"Страшная догадка внезапно посетила его. И оттого, что ее было невозможнооблечь в слова, она становилась еще более страшной.Редуард по-новому взглянул на своего собеседника. Тот, как ни в чемне бывало, продолжал о чем-то увлеченно говорить, но Редуард уже не слушалего. Он рылся в памяти. Он искал слова. Ему позарез требовалось найти хотябы парочку слов для проверки своей гипотезы. Как назло, он ничего не могприпомнить. Даже самого бесполезного. Даже самого бессмысленного. Кроме...- Эники-беники ели вареники! - выпалил он. Это было как вдохновение.Тот, который оборвал свою речь на полуслове.- Эники-беники?.. - удивленно переспросил он. - Интересно, что бы этомогло значить?.. Нет! Ничего не говори, - обратился он к землянину, какбудто тот еще мог что-нибудь сказать. - Я догадаюсь сам! "Вареники" - этонечто такое, что надо варить. В таком случае "ели" представляет собой производноеот "есть", не в смысле существования, а в смысле поглощения пищи. Я прав?..Следовательно, "эники-беники" должны быть..."Надо было попридержать хотя бы пару слов! - запоздало сообразил Редуард.- Ладно, сам виноват, никто меня не тянул за... за... ну, такой... на немеще разговаривают. - Редуард сосредоточился. Нужный образ все никак нешел на ум. Тогда Редуард зажмурился и призвал на помощь все свое воображение.Воображение ухмыльнулось и показало ему язык. - Да, за язык!"Инопланетянин продолжал болтать, не умолкая ни на секунду."И чего он не успокоится? Неужели надеется еще что-нибудь из меня вытянуть?Зря надеется, ничего у меня не осталось. Разве что какая-нибудь мелочь,да и то настолько бесполезная, что ее уже и не вспомнить... - с тоскойподумал Редуард. - Найти общий язык... Мы говорим "найти общий язык" иуверены, что это, несомненно, хорошо. Да вспомнить хотя бы, как я радовалсясовсем недавно, когда мне удалось так легко найти общий язык с этим...который напротив. Знать бы мне тогда, что мой родной, мой знакомый с детстваязык действительно станет нашим общим. В смысле, одним на двоих... Теперьуже почти на одного. И этот один без зазрения совести пользуется моей роднойречью, а у меня в голове роятся одни мыслеобразы, совсем как... Совсемкак..."Мыслеобразы в голове у Редуарда перестали роиться и дисциплинированновыстроились в одну шеренгу. Да, это могло и не сработать, но это, по крайнеймере, был шанс!Быстрые и точные движения Редуарда выдавали его решимость, граничащуюс отчаянием. Он переключил транслитератор в режим приема, сдернул с головыбесполезные до этих пор наушники и нацепил их на уши лингуампиру, прямоповерх черного капюшона. Затем он склонил голову к воротнику скафандра,отчего со стороны могло показаться, будто он собирается забодать Того,которого, и проревел прямо в микрофон: "У-У-У-У-У-У-У!", совсем как разъяренныйкентавр, которого неосмотрительно поместили на планету с серно-аммиачнойатмосферой.В его реве не было ни малейшего смысла, но транслитератору было всеравно. Поскольку он передает не сами слова, а только мысленные образы,которыми эти слова сопровождаются.Должно быть, от отчаяния Редуард Кинг сопроводил свой рев мыслеобразомразрушительной силы. По крайней мере, транслитератор не выдержал такогонапряжения.Громко, так что слышно было даже Редуарду, он воспроизвел в наушникахпоследнюю осмысленную фразу:- Немедленно перестаньте воровать мой словарный запас! - и смолк навеки,отсалютовав себе на прощанье осколками разорвавшихся предохранителей.- Словарный запас? - повторил Тот, который с нескрываемым презрениемв голосе. - Этот жалкий десяток тысячесловий ты называешь словарным запасом?Да как у тебя только поворачивается язык?"Язы... я... я... - отчаянно попытался запомнить Редуард. - Нет, бесполезно!"- Но даже этой малости, этих несчастных десяти тысяч ты не достоин!- заявил лингуампир. - Ты просто... - он сделал паузу, пережидая приступвозмущения. - Просто не умеешь ими пользоваться! Сам посуди, - добавилон уже более спокойным тоном. - Пусть даже десять тысяч - не бог вестькакое богатство, но пусть... Как же безграмотно ты им распоряжался! Извсего своего так называемого словарного запаса ты использовал обычно отсилы пару-тройку сотен слов, оставляя остальные ветшать на пыльных задворкахпамяти. Ты безжалостно искажал слова, проглатывал окончания, не там ставилударение! Ты сокращал слова, как тебе вздумается! Ты даже использовал аббревиатуры!Последнее слово прозвучало как проклятие. Лингуампир замолчал, задохнувшисьот возмущения.Редуард не знал, чем ответить на этот выпад. Основательно покопавшисьв памяти, тщательно исследовав даже вышеупомянутые пыльные задворки, онс ужасом обнаружил, что помнит всего два слова. Тем не менее он выбрализ них одно, то, что в большей степени походило на ругательство, и произнес,стараясь интонацией выразить все свое негативное отношение к собеседнику:- Турррбулентность!- Что? И ты мне еще будешь говорить о турбулентности? - в негодованиивоскликнул Тот, который. - Красивейшее слово, но до чего же редко ты пользовалсяим прежде! Почему ты вспоминаешь о турбулентности не раньше, чем твой корабликначинает потряхивать при входе в плотные слои атмосферы? О, на твоем местея произносил бы это слово по несколько раз в день. Я бы даже... Я бы улучшилего! Послушай, так ведь будет еще красивее: турбулюлентность, турбулюляция...- лингуампир закатил глаза. Казалось, он наслаждается звуком собственногоголоса. - Нет, ты не достоин своего языка! Я забираю его у тебя. У вашегонарода есть выражение "молчание - золото". Ничего более глупого мне недоводилось слышать в этой жизни, но, похоже, как раз к тебе оно очень подходит...Сказав это, лингуампир поднялся с земли и неспешно двинулся вдоль дорогив сторону гор, за которыми, возможно, и вправду скрывался таинственныйчерный замок.Отойдя на несколько шагов, он остановился и, не оборачиваясь, бросилчерез плечо:- Нам не о чем больше разговаривать с тобой, землянин... С тобой и ствоим человечеством... - и отправился дальше, о чем-то негромко турбулюлюкаясебе под нос.Словом, он недвусмысленно дал понять, что потерял всякий интерес к собеседнику,если, конечно, Редуарда еще можно было назвать так. В голове землянинавертелось последнее, чудом уцелевшее слово - "отнюдь", не то чтобы самоеполезное, но он был не настолько глуп, чтобы разбрасываться последнимисловами.Вскочив на ноги, он в три прыжка догнал удаляющегося лингуампира и ухватилсяза его плечо.- Ы-ы-ы ы-ы-ы! - только и смог произнести он, с мольбою заглядывая вглаза Того, которого.Тот остановился.- Пить? - участливо спросил он.- Пить! Пить! - быстро закивал Редуард.Последний отблеск заходящего солнца, словно лучик надежды, на миг озарилего лицо.- Пить! - повторил он и даже немного пошевелил губами, то ли демонстрируяжажду, то ли пробуя на вкус новое, с трудом отвоеванное слово.Судя по складкам, возникшим на лицевой повязке, лингуампир улыбнулся.И ничего больше не сказал, лишь отрицательно покачал головой. Затем извлекоткуда-то из-под балахона фляжку Редуарда, скрутил колпачок и перевернулее горлышком вниз.Не пролилось ни единой капли. Придорожная пыль осталась такой же сухойи равнодушной, как и была.Последующие тридцать дней - по земным меркам - тянулись для Редуарданевыносимо медленно и однообразно.Ранним утром он отправлялся через лес, оставляя свои следы на пыльной,им же самим протоптанной тропинке одной из "далеких планет", о существованиикоторой он предпочел бы никогда не знать. Он взбирался на пригорок и оказывалсяперед космическим катером, доставившим его на Редуарду. Немного побродивпо окрестностям, Редуард обычно обнаруживал какой-нибудь в меру тяжелыйбулыжник или достаточно крепкую палку, возвращался к катеру и принималсяс завидной целеустремленностью долбить принесенным предметом в крышку люка,ведущего в шлюзовую камеру. Проводя за этим занятием несколько часов ине замечая никаких видимых результатов своей работы, Редуард, как правило,впадал в отчаяние. Он устало опускался на небольшой валун, торчащий неподалекуот катера, обхватывал руками голову и сидел так, ожидая, когда местноесолнце достигнет зенита.Катер был заперт, а замок отпирался только по команде голосом. И, чтосамое забавное, исключительно голосом Редуарда. Ему следовало произнестикакое-то слово, совсем простое и короткое, только вот... какое?Нужно заметить, что все испытания, выпавшие на его долю, Редуард воспринималстоически, в смысле - молча. И никогда не терял надежды окончательно. Поройему даже казалось, что крышка входного люка, изготовленная из двадцатисантиметровоголиста термотитана, начинает поддаваться.Конечно, работа пошла бы быстрее, попроси Редуард у кого-либо из шекерикакой-нибудь хозяйственный инструмент попрочнее, только ведь... это ещенадо уметь попросить...Дождавшись полудня, Редуард спускался в близлежащую деревню шекери,где к тому времени распахивались настежь двери многочисленных заведенийдля приема пищи и прочих увеселений. Выбрав какое-нибудь, Редуард устраивалсяна свободное местечко, дожидался, пока хозяин заведения обратит на неговнимание и, за неимением альтернативы, просил:- Пить!Все владельцы питейных заведений в округе относились к Редуарду с явнымсочувстви ем, кроме того, появление землянина привлекало в заведение дополнительныхклиентов из числа любопытствующих шекери, поэтому ему охотно наливали вкредит.Обычно после пятого или шестого стаканчика сочувствие хозяина к землянинуусугублялось, и он озабоченно спрашивал у Редуарда:- Уозможно уам уже хуатит?На что последний неизменно отвечал:- Отнюдь!По истечении тридцати дней на Редуарду прибыла спасательная экспедицияс Земли.Еще две недели понадобилось команде из трех психиатров, двух гипнотизерови одного, но опытнейшего лингвиста для того, чтобы, если можно так выразиться,вернуть Редуарду Кингу дар речи. В его изначальном объеме....Дверь в комнату широко распахнулась, и весь проем заполнила собойгромоздкая фигура ксенобиолога по имени Николас Лэрри, соседа РедуардаКинга по общежитию.- Н-да! - громогласно заявил ксенобиолог. - Погоды нонче стоят...- Пожалуйста... - сидящий за письменным столом Редуард слегка поморщилсяи с трудом оторвался от книжки, которую держал в руках. - Будь осторожнее,когда пытаешься пользоваться архаизмами. Не "нонче", а "нынче". В крайнемслучае - "ноне". И очень тебя прошу, никогда не говори о погоде во множественномчисле. По крайней мере, в моем присутствии, - попросил он и вновь склонилсянад раскрытыми страницами.Николас Лэрри некоторое время с изумлением взирал на Редуарда, затемперевел взгляд на книгу в его руках и спросил:- Что это? Ты взял мой учебник по ксенобиологии?- Да, да. Я собрал все книги по специальности, какие смог найти.На столе перед Редуардом возвышался средних размеров бастион из книг.- И зачем это тебе?- Ну как же! - Редуард оживился. - Здесь я нашел столько новых, красивейшихслов! Вот, послушай... - он зашелестел страницами. - Ареопатетика! Хроносингластика!Стегуано... Секундочку, сейчас перелистну...- ...зоотия! - закончил за него Николас. - И ты хочешь сказать, будтопонимаешь, что это такое?- Да какая разница! Главное - как это звучит, - Редуард уставился впотолок и повторил мечтательно: - Стегуанозоотия!..Теперь поморщился ксенобиолог. Должно быть, вспомнил о явлении, котороепредстави тели его специальности называют этим звучным термином.- И ты думаешь, знание этих слов может тебе когда-нибудь пригодиться?Редуард вздохнул и скрепя сердце все-таки отложил учебник в сторону.- Правда в том, - сказал он, - что человек никогда не знает заранее,что именно может пригодиться ему в жизни. Помолчи с мое - и ты поймешь,что такое настоящий лингвистический голод. Вот подожди, я уже знаю примерносотню тысяч слов, а впереди у меня... - он нежно провел рукой по книжнымкорешкам, - широчайшие перспективы. И теперь, если мне вновь придется повстречатьсяс лингуа... то есть с лингвистическим вампиром, мы еще посмотрим, чья возьмет.И у кого раньше возникнут проблемы... - Редуард неожиданно замолчал, -с этим... - волнение охватило его, - ну, красным... - да что там волнение- настоящая паника! - который во рту! - закончил он и беспомощно посмотрелв глаза ксенобиолога. Олег Овчинников.