- Во время наших встреч мы неизменно занимались разгадкой преступлений, и не без успеха. Но нам так и не удалось раскрыть ни одного убийства!

Айзек Азимов (1920-1992) - известный американский писатель-фантаст и популяризатор науки. Автор почти 400 книг. После обеда все закурили сигары, и Холстед сказал:

- Неужели никто из нас ни разу не сталкивался с загадочным преступлением?

- Где же мы его возьмем? - пожал плечами Рубин.

- Три года назад убили мою сестру. В ее квартиру вломились налетчики, скорее всего, наркоманы. Хотели найти деньги, но, к несчастью, сестра оказалась дома, и ее убили.

Ответом ему было молчание, которое в конце концов нарушил Марио Гонзало:

Гонзало болезненно поморщился.

- Их поймали?

- Наверное, вам тяжело говорить об этом, - промолвил Холстед.

- Нет, конечно. Такое случается сплошь и рядом. Полиция ничего не смогла сделать.

- Кто же это решился потревожить вас? - осведомился Дрейк.

- Ничего, я расскажу, что мне известно. Я просыпаюсь ровно в восемь утра. Видимо, у меня внутри есть биологические часы. Неважно, во сколько я лег, неважно, какой день недели. Даже в воскресенье, когда мне не надо никуда спешить, я все равно просыпаюсь в то же самое время. - Гонзало умолк, погрузившись в раздумье, но затем взял себя в руки и продолжил: - В ту ночь я спал очень плохо. В полночь включил было телевизор, решил посмотреть новости, но тотчас выключил: ничего хорошего все равно не увидишь. Часов до четырех утра я метался и ворочался, потом забылся, а в восемь встал и, невыспавшийся, поплелся на кухню готовить завтрак. И тут раздался телефонный звонок. В восемь утра в воскресенье! Разумеется, в такое время звонить могли только родственники.

- Видимо, когда налетчики позвонили, она решила, что вернулся Алекс, и, не спрашивая ни о чем, открыла дверь, - подал голос Трамбулл. - Ведь замок не взломали?

- Алекс, муж моей сестры Марджори. Он извинился, что звонит так рано, и спросил, который час. "Десять минут девятого" - ответил я, сверившись с часами. Алекс признался, что поругался с Мардж и хотел бы приехать ко мне. Я разрешил, и спустя десять минут он уже сидел у меня на кухне. А Мардж осталась дома одна...

- Восемь утра - не лучшее время для налета, - заметил Дрейк.

- Нет.

- И что же произошло дальше? - спросил Дрейк.

- Им безразлично, который час, если нужны наркотики.

- А как они догадались, где Алекс? - удивленно спросил Холстед.

- Алекс жаловался на жену, а я убеждал его не принимать все так близко к сердцу. Думал, он успокоится и отправится восвояси, но тут телефон зазвонил снова. Это были полицейские.

- Откуда такая точность? - спросил Дрейк.

- Они не догадались. Просто позвонили мне, как ее брату, и сообщили об убийстве. Мы с Алексом поехали опознавать труп... Алекс очень расстроился: ночью у них с Мардж вышла шумная ссора, соседи могли слышать. А в убийстве жены, как известно, первым делом подозревают мужа. Разумеется, я сообщил полицейским, что Алекс приехал ко мне двадцать минут девятого и с тех пор мы не расставались. А убийство совершили в девять часов.

Снова воцарилось молчание. Наконец Холстед проговорил:

- Соседи слышали шум, потом женский крик. Это произошло в девять утра. Полиция сняла с Алекса все подозрения, и он тотчас нализался до чертиков. Спустя неделю Алекс бросил работу: все казнил себя за то, что ушел из дома, и в конце концов совсем раскис. Вот и вся история.

- И кто же это мог быть? - недоверчиво спросил Марио.

- Итак, мы исходим из предположения, что Мардж убили проникнувшие в квартиру наркоманы. А что, если убийца - кто-то другой? Что, если и мотив совсем иной?

- Деньги были, но она их держала в банке. Все отошло к Алексу.

- А вдруг у нее появились враги? Или случай связан с деньгами? - принялся развивать свою мысль Холстед. Но Марио ответил:

- И Алекс убил ее? - откликнулся Гонзало. - Но у него железное алиби. Во время убийства он находился у меня.

- А если дело в ревности? - спросил Эвелон после очередной паузы. - Может, у нее или у Алекса был роман, вот они и поссорились.

- Глупости!

- Не обязательно Алекс. Убийцей мог оказаться любовник Мардж. Или любовница Алекса.

- Нет, иначе Мардж непременно сказала бы мне.

- А может, ее ненавидел кто-то из соседей? - предположил Трамбулл.

Слуга Генри изумленно вскинул брови.

- Давайте спросим Генри, - предложил Трамбулл.

- Вы меня разочаровали, Генри, - с улыбкой сказал Трамбулл.

- Я не следователь, - ответил он.

Все поднялись и стали расходиться. Гонзало шел последним. Почувствовав легкое прикосновение к плечу, он остановился.

- Простите, что задал вам такую задачку, - вмешался Гонзало.

Когда они уселись у камина, слуга спросил:

- Мистер Гонзало, - проговорил Генри, - не могли бы вы задержаться?

- Да, я лег в начале первого.

- Вы сказали, что в ту ночь на воскресенье в конце апреля вам нездоровилось и вы не стали включать телевизор и смотреть новости.

- Какую же?

- Хотел бы обратить ваше внимание на то обстоятельство, что люди, у которых хорошо отлажены биологические часы и которые, подобно вам, просыпаются по утрам в одно и то же время, дважды в году совершают ошибку.

- О боже! - вскричал Гонзало. - Вы правы! А мне и в голову не приходило...

- Два раза в год время меняется с летнего на зимнее, и наоборот. Летнее время вводят в ночь на последнее воскресенье апреля. Той ночью и убили вашу сестру. Но вы не стали смотреть новости, и никто не напомнил вам, что надо перевести часы. А если бы вы сделали это, то, проснувшись ровно в восемь, увидели бы, что механические часы показывают девять.

- Вы полагаете, что он...

- Об этом следовало подумать и полицейским, столь поспешно принявшим алиби Алекса.

- И что же теперь делать, Генри?

- Такое возможно, сэр. Он поссорился с вашей сестрой и убил ее около девяти часов, когда соседи слышали шум. Скорее всего, непредумышленно. Впав в панику, Алекс вспомнил о вас, позвонил и спросил, который час. Услышав, что десять минут девятого, он бросился к вам, потому что понял: вы не перевели часы. Если бы вы ответили: десять минут десятого, он побежал бы к кому-нибудь другому, кто забыл перевести стрелки.

- Идти в полицию? - растерянно переспросил Гонзало.

- Не знаю, сэр. Сегодня трудно что-либо доказать: ведь прошло три года. Подумайте, стоит ли вам идти в полицию и ворошить прошлое.

Айзек Азимов.
Перевел с английского А. Шаров.

- Но ведь это была ваша сестра, - напомнил Генри.