Доктор историческихнаук Т. ИОФФЕ.

Александр Керенскийпопал в поле зрения охранногоотделения в период революционнойсмуты 1905 года. Там ему дали"кодовую" кличку -"Скорый". У него была "особаяпримета": необычно быстрая,стремительная походка на слегкасогнутых в коленях ногах - то лиходьба, то ли бег. Филеры не всегдауспевали, а слежка за ним быланепрерывная вплоть до крушениямонархии...

Когда-то близкий кКеренскому бывший эсер В. Зензиноврассказывал писателю Роману Гулю:"Это было в 30-х годах, Керенскийжил тогда в Париже. Как-то прохожупо улице, вижу - Керенский. Ему ужебыло за 50, он всегда был сильноблизорук, хотя очков посоображениям "политическогоимиджа" не носил. Теперь в рукахпалка, а походка все та же, как вРоссии: бежит на своих"полусогнутых". Рядом со мной -некая дама; остановилась и,указывая девочке, которую держалаза руку, на Керенского, громкосказала: "Смотри, Таня, вотчеловек, который погубил Россию!"

Керенский, конечно, неслышал реплики, но хорошо знал этууже давно закрепившуюся за нимужасную оценку. Он слышал ее со всехсторон. Мысль об этом заставлялаего глубоко страдать. Оказавшись"не у дел", в эмиграции, где емусуждено было прожить очень долгуюжизнь, он очень много писал. Исквозь почти все им написанное, всущности, красной нитью проходитодно: опровержение того, чтосказала девочке Тане прохожаярусская эмигрантка на парижскойулице. Защишал ли, оправдывал лиКеренский себя? Конечно. Но нетолько, и, может быть, не столько.Его апология имела (и имеет) большоеполитическое и историческоезначение.

Судьба отвела Керенскомуроль человека и политика, который всилу сложивших ся обстоятельств напрактике, в реальности осуществлялдавние мечты и намеренияроссийских либералов и демократов:преобразовать государственныйстрой России по конституционной,парламентарной "модели"Запада.

Восемь месяцев - сфевраля по ноябрь 1917 года -Керенский и возглавляемое им (сиюля) Временное правительство,состоявшее из либералов иумеренных социалистов, вели Россиюпо этому пути, к этой заветной дляних цели. Каким оказался финал!

Кто наблюдает ветер,тому не сеять,
и кто смотрит на облака, тому нежать.

Экклезиаст, 1

Керенский родился в 1881году в Симбирске. Любопытный факт:Симбирск дал трех человек,определявших в 1917 году судьбуРоссии. В 1870 году родился В. И. Ленин- вождь большевиков. Через 11 лет -Керенский - лидер либерально-демократической России. Из Симбирскапроисходил и А. Д. Протопопов -последний министр внутренних делцарского правитель ства. В первыедни крушения монархии Керенский,как член IV Государственной думы,ставший министром юстицииВременного правительства,арестовал его.

Отец Керенского, ФедорМихайлович, хорошо знал отцаЛенина, Илью Николаевича Ульянова,и всю его семью (оба они трудились,как тогда говорили, на нивенародного просвещения; отец Ленинабыл директором народных училищ,Федор Михайлович - директороммужской гимназии, в которой училсяЛенин). В трагическое для семьиУльяновых время (смерть отца иказнь в 1887 году старшего сынаАлександра) перепуганноесимбирское общество отвернулось отнее. Но не Федор Михайлович,проявивший высокую порядочность иблагородство. Всем, чем мог, онпомогал Ульяновым. А в годокончания гимназии ВладимиромУльяновым не поколебался поставитьсвою подпись на его золотоматтестате. Знал ли об этомКеренский и помнил ли Ленин?Свидетельств нет.

Летом 1917 года, когда Ленин,обвиненный в тайных связях сгерманскими властями, вынужден былскрываться, как писали в советскихучебниках, "от ищеекКеренского", они, эти"ищейки", его не нашли. А так лиуж это было невозможно? Осенью 1917года Ленин и Керенский поменялисьролями. Теперь Керенский должен былскрываться "от ищеек" Ленина.До июня 1918 года он нелегально жил вРоссии, в том числе - в Петрограде иМоскве. Его не нашли. Неужели немогли? Ответов нет и, наверное, небудет. Но материал для размышленийи предположений есть...

"Бабушка русской революции",эсерка Е. Брешко-Брешковскаяпозднее вспоминала: "Сколько разя говорила Керенскому: "Саша!Возьми Ленина!" А он не хотел. Всехотел по закону... А надо бы посадитьих на баржи с пробками, вывезти вморе - и пробки открыть... Страшноеэто дело, но необходимое инеизбежное". Тем не менее в июне1917 года министр юстиции Переверзеввыдал распоряжение об арестеЛенина, который скрылся. Страннымобразом, в начале 20-х годов Ленинпросил комиссию московскихадвокатов содействоватьПереверзеву в устройстве на работу.

В 1904 году Керенский окончилюридический факультетПетербургского университета ипрямо со студенческой скамьи"шагнул", говоря словами тойэпохи, в освободительное движение,в революцию. Теперь все и вся,связанное с этим движением, принятоизображать в черном цвете. А тогдаэто выглядело совершенно иначе.Даже в террористах многие видели вту пору чуть ли не святых, идущих насмерть за народную свободу. Убийцаминистра внутренних дел В. ПлевеЕгор Созонов говорил на суде: "Да,мы подняли меч, но мы подняли его непервыми и пошли на это послемучительных сомнений и душевнойборьбы. Да, я виновен перед Богом, ноя спокойно жду Его приговора, ибознаю: Его суд - это не ваш суд".

Когда в декабре 1905 годаКеренского арестовали, в рукиполиции попали материалы,свидетельствовавшие о его связях сбоевой организацией эсеров.Позднее ходили даже слухи, чтоКеренского ввел туда сам Е. Азеф -глава этой организации и, какоказалось, величайший провокатор.Из тюрьмы Керенский вышел черезнесколько месяцев. Революционноедвижение шло на убыль. Керенскийсвоим идеалам не изменил, хотя егоэкстремистские настроения явнопоубавились. Он вступил в петербургскую коллегию адвокатов и занялсяадвокатской деятельностью наполитических процессах. Он защищалучастников знаменитого"миасского экса" - группуюжно-уральских боевиков,совершивших дерзкое нападение напочтовый поезд и захватившихкрупную сумму денег для партийных(большевистских) нужд. При этомпогибли несколько человек. Какадвокат он участвовал в судебномпроцессе, который царские властизатеяли против армянской партии"Дашнакцутюн". В 1912 году всоставе общественной комиссииездил на Ленские золотые прииски,где солдаты расстрелялибастовавших рабочих. В 1913 годурешительно выступал против "делаБейлиса" - обвинения еврейскогомещанина из киевского предместья вритуальном убийстве христианскогомальчика. А в начале 1915 годаКеренский защищал думскихдепутатов -большевиков, обвиненныхв государствен ной измене исосланных затем в Сибирь.

По отзывам многих современников,Керенский был выдающимся оратором.Он как-то признался, что заранее неготовил своих выступлений, а послене всегда даже точно помнил, о чемговорил. Да и многие егополитические решения принималисьэкспромтом. Сила его воздействиязаключалась в эмоциональности,доходившей порой до самых большихвысот. Именно адвокатскаядеятельность сделала имяКеренского весьма популярным. В 1912году он был выдвинут и избран в IVГосударственную думу, гдепредставлял фракцию трудовиков -группу, весьма близкую к эсерам.

О думском периоде политической иобщественной деятельностиКеренского в последние годы былосказано немало"таинственного". Историкиустановили, что Керенский являлсятогда одним из руководителеймасонской ложи в Государственнойдуме и даже "Верховногосовета" масонов России. Отсюданекоторые поспешили сделать вывод,что Февральская революция,руководимая Думой и приведшая кпадению монархии, явилась делом рукмасонов. На деле, однако, ничегоспецифически масонского в этом"русском масонстве" не было,если не считать некоторыхорганизацион ных особенностей."Ложи" конструирова лись какнекие группы для общественныхконтактов всех антицаристских сил,всех, кто стремился клиберально-демократичес комупреобразованию России. Активнаядеятельность Керенского в этомнаправлении и выдвинула его на рольполитика, который являл собою какбы соединительное звено междулиберальной оппозицией иреволюционно-демократическими,социалистическими партиями игруппами.

В материалах полицейскихнаблюдений это обстоятельстводовольно четко фиксировалось. Наодном из докладов министрувнутренних дел стоит резолюция:"Новость, какой еще на свете небыло". Власти опасались единствалиберально-оппозиционных сил,особенно в случае войны. А онаразразилась летом 1914 года. Накакой-то момент вспыхнувшийпатриотизм и шовинизм затормозилиборьбу либеральной оппозиции завласть. Но только на момент. В 1915году в связи с военными неудачамиона началась с новой силой.Выступая в 1916 году в Думе, Керенскийговорил: "Вы, господа, до сих порпод словом "революция"понимаете какие-то действияантигосударственные, разрушающиегосударство, но вся мировая историяговорит, что революция была методоми единственным средством спасениягосударства".

А. Ф. Керенский выступает намитинге перед солдатами.

Императрица Александра Федоровнаписала царю в Ставку: за подобныеречи "Кедринский (она спуталафамилию - Прим. авт. ) должен бытьповешен". Борьба оппозиции завласть во время войны была чреватаособо тяжелыми последствиями. Обэтом предупреждали. В феврале 1914года бывший министр внутренних делП. Дурново направил царю записку, вкоторой, в частности, писал, что вслучае крушения монархии и приходак власти"оппозиционно-интеллигентскихпартий", они, эти партии, окажутсяне в силах "сдержатьрасходившиеся народные волны",ими же поднятые, и Россия будетввергнута в беспросветнуюанархию..." Царь, по-видимому,проигнорировал записку: никакихего пометок на ней нет. Но Дурновооказался пророком...

В конце февраля - начале марта 1917года
царь отрекся от престола, монархиярухнула. Оказавшиеся перед зияющейпустотой безвластия, угрозойанархии, возможной контрреволюции,германского вторжения, либеральнаяоппозиция и вышедшие из подпольяреволюционно-демократичес киегруппы поначалу потянулись друг кдругу. Петроградский Совет рабочихи солдатских депутатов поддержаллиберально-бур жуазное Временноеправительство. Не пресловутоемасонство сыграло здесь главнуюроль, а та реальность, с которойнеожиданно для себя столкнулиськак либералы, так и революционеры.Впрочем, "союз" этот непродлится долго...Февральско-мартовские
дни и стали началом стремительноговосхождения звезды Керенского.

По словам уже упоминавшегося В.Зензинова, Керенский стал"реальной связью междувосставшей улицей и вступившей напуть революции Государственнойдумой. Он занял пост министраюстиции во Временном правительствеи одновременно вошел в руководствоПетроградского совета рабочих исолдатских депутатов. Он сталсимволом единства, олицетворениемромантичес ких надежд революции,надежд на "триумф милосердия,любви и справедливости","чудесного воскресенияХристова", - как писали газеты. Онстал любовью революции, и онаповсюду приветствовала его. Увы,проза жизни довольно скоро в прахразвеяла эйфорию февральских дней.По воспоминаниям бывшегобольшевика, а затем меньшевика А.Войтинского, в середине мартаприехавшего из иркутской ссылки вПетроград, встретившие его членыИсполкома Петросовета ужесокрушенно жаловались: "Чертзнает, что тут творится". Царилихаос и неразбериха.

Старые и глубокие социальныепротиворечия, политическиеразногласия, интеллектуальноеразномыслие - все то, что раньшесдерживалось государственноймашиной монархии, теперь, придемократическом Временномправительстве, со всей силойвырвалось наружу. Измученныевойной "массы" требовали мира,возвращения по домам, повышениязарплаты, земли. Бунтарскиенастроения били через край. Делодоходило до того, что, например,кронштадтс кие матросы в случаепродолжения войны грозилиповернуть свои пушки против"империалистов" в Петрограде.В некоторых полках Петроградскогогарнизона солдаты говорили, чторади мира "пусть хоть Вильгельмуправляет Россией".

Провинция оставалась спокойнее,но и там росло недовольство.Большевики искусно разжигали этинастроения, готовясь на их волнеподойти к перевороту и сверже

Первая мировая война,разразившись летом 1914 года, накакое-то время консолидировалаобщество. Затем борьба либеральнойоппозиции за власть вспыхнула сновой силой - ее главным аргументомстали тысячи раненых,возвращающихся с фронтов.

Россия бурлила и митинговала.

нию правительства. Верхние слоиобщества находились в шоке откартины разваливав шихся армии игосударства, растущей анархии.Керенский, который в начале июляуже стал премьер-министромВременного правительства (а посовместительству и военнымминистром), из объекта любвипостепенно превращался в объектвсеобщей ненависти и презрения.Говрили, что он совсем и неКеренский, а еврей Арон Кирбис, ещев малолетстве усыновленный
Ф. М. Керенским и его женой. Чтотеперь в Зимнем он спит на царскойпостели, прожигает там жизнь воргиях с артистками из кабаре.Вчерашний кумир на глазах падал спьедестала. В его канцеляриюпотоком шли письма с проклятиями вадрес представляе мой имдемократии. "Скажу откровенно, -писал один корреспондент, - приНиколае II жилось спокойнее,справедливее, устойчивее"."Берите назад свободу среволюцией, - вторил ему другой, -нам лучше жилось прежде, безсвободы, без товарищей".

Но и Керенский начал пониматьиллюзорность многих своих надежд.Выступая в конце апреля передфронтовыми депутатами, он вотчаянии говорил: "Неужелирусское свободное общество естьгосударство взбунтовавшихсярабов?.. Я жалею, что не умер двамесяца тому назад. Я бы умер свеликой мечтой, что мы умеем безхлыста и палки уважать друг друга иуправлять своим государством нетак, как управляли прежниедеспоты".

Политика Керенского превращаласьв маневрирование и лавированиемежду левыми и правыми силами. В этитрудные для него дни он часто бывалу поэтессы Зинаиды Гиппиус, и оназаписала в дневник его слова: "Яборюсь в большевиками левыми ибольшевиками правыми, а от менятребуют, чтобы я опирался на тех илидругих. Или у меня армия без штаба,или штаб без армии. Я хочу идтипосредине, но мне не помогают". Онхотел идти посредине в тот момент,когда оба фланга уже готовилисьперейти к атаке.

Первыми удар нанесли правые.Выдвинутый Керенским в верховныеглавнокоман дующие генерал А.Корнилов направил на Петроградвойска, которые должны былиразогнать Советы, упразднить"бессильное" Временноеправительство, установить"твердую власть". До сих пористория "корниловского путча"прояснена далеко не во всехдеталях. Не сам ли Керенскийзакулисно готовил этот "путч",чтобы использовать его дляослабления или даже разгромалевого экстремизма, прежде всегобольшевиков? В какой-то момент он,однако, понял, что контроль можетускользнуть из его рук и въехавшийв столицу на "белом коне"Корнилов решительно устранит идемократи ческий режим, и егосамого.

Многие историки считают, чтороковую роль сыграл бывшийобер-прокурор Синода В. Львов (ушелв отставку в июле 1917 года). Человек"умственно убогий", ностремившийся всегда быть на первыхролях, 26 августа он явился кКеренскому и "от имениКорнилова" передал Керенскомунекий ультиматум о передаче властиему - Корнилову. Конечно, это вполнемогло взорвать (и взорвало)отношения Керенского и Корнилова.Но и без "явления Львова"конфликт, скорее всего, был бынеизбежен. Как невозможен был союзКеренского с Лениным, так, пожалуй,невозможен был и его союз сКорниловым. Разные политические

силы олицетворяли они. И разрываяс Корниловым, Керенский, вопрекирасхожему мнению, спасал не толькосебя, но и демократию, в которую онсвято верил.

Корнилов и его сподвижники былиобъявлены изменниками иарестованы. Последствия"путча" оказалиськатастрофически ми. И без тогорасшатанная государствен наясистема дошла до крайности. Развалармии пошел стремительнымитемпами. Политический капитализвлекали большевики. Какшахматный гроссмейстер, Ленинвсегда хорошо знал, куда следуетнанести удар, чтобы взломать,разрушить позицию противника. Тутему не было равных. Большевистскиепропагандисты твердили:"керенщина" лишь готовила"корниловщину" и второй ееприход не за горами. Чтобыпредупредить торжествоконтрреволюции, нужно сместиКеренского и его правительство. А уКеренского после провала"корниловс кого путча" никакойопоры практически не осталось. Какписал впоследствии П. Милюков,"не только политики враждебныхему направлений, но и обывательсплошь и рядом злорадствовал, желаянаказать Керенского при помощиЛенина". Никто тогда не верил вдолгую власть большевиков. Любого,кто сказал бы, что они останутся увласти месяц или два, сочли бысумасшедшим.

И свершилось. В ночь с 25 на 26октября Временное правительствопало в результате большевистского"восстания", о котором в городевообще мало кто знал.

Но ворвавшиеся в Зимний солдаты,матросы и красногвардейцы,арестовав министров, не нашлиКеренского. Говорили, что он сбежал,переодевшись в платье сестрымилосердия (в Зимнем тогдарасполагался военный госпиталь).Ничего подобного не было. Утром 24октября Керенский на автомобилепокинул Петроград и направился нафронт, чтобы привести оттуда войскадляподавления большевистскоговосстания. Его машина (а за ней шлаеще одна: посольская машина США подамериканским флагом)беспрепятственно проехала черезвсе большевистские посты, хотя, какон уверял впоследствии, егоузнавали. Но отчаянная попыткаКеренского не удалась: тольконесколько сотен казаков генерала П.Краснова решились двинуться наПетроград. Под Гатчиной их разбилибольшевистские отряды. Казаки ужебыли готовы выдать Керенскогоприбывшему в Гатчину посланцуСмольного, матросу П. Дыбенко.Дыбенко шутил с казаками: "Чеготам! Вы нам Керенского; мы вам -Ленина. И езжайте на Дон, подомам". Но на этот раз Керенскийдействительно бежал, переодевшисьв матросскую форму. Ему помоглилюди из эсеровского отряда, шедшеговместе с казаками Краснова. А можетбыть, Дыбенко просто далвозможность Керенскому уйти?

А. Ф. Керенский. Рисунок Ю. П.Анненкова, сделанный в эмиграции.

Керенский перешел на нелегальноеположение. Во всех советскихизданиях говорилось, что он бежална Дон, где генералы
М. Алексеев, А. Корнилов и другиеформировали Белую Добровольческуюармию. Это неверно. На ДонКеренскому идти было незачем.Алексеев в сердцах говорил, что онлучше будет сотрудничать с Лениными Троцким, чем с таким"мерзавцем", как Керенский...

Нет, Керенский скрывался сначалапод Новгородом, потом под именемЛебедева в Финляндии (в местечкеКюлло, затем в Хельсинки). Когда вФинляндии началась гражданскаявойна, Керенский нелегальнопереехал в Петроград, а затем вМоскву. Он еще не понимал, что егороль как политика кончилась. Онрвался выступить на Учредитель номсобрании, потом - уехать на Волгу,где эсеры начали войну сбольшевиками. Но даже его самыеблизкие друзья видели: его миссия вРоссии кончена. Через сербскоговоенного атташе полковникаЛандкевича достали паспорт,превративший Керенского-Лебедева вМилутина Марковича. Но нужна былаанглийская виза, чтобы попасть наанглийский корабль, уходивший изМурманска в Лондон. Помогнеофициальный английскийпредставитель Б. Локкарт. Напаспорте "Милутина Марковича"он поставил свою подпись и печать.Это не было визой, но ничего другогоЛоккарт предложить не мог.

20 июня Керенский покинул своюнелегальную квартиру на Патриаршихпрудах. На Ярославском вокзале онсел в эшелон, увозившийэвакуировавшихся сербских солдат вМурманск. Там он прибыл наанглийский крейсер "Адмирал 06"и покинул Россию. Навсегда. ВЛондоне и Париже он пытался убедитьанглийское и французскоеправительства употребить все силыдля свержения большевиков ивосстановления демократии. На него,однако, теперь смотрели как наотыгранную политическую карту. Вантибольшевистской игре лидерыАнтанты делали ставку на новыефигуры - белых генералов: Деникина,Колчака, Юденича и других.

А. Ф. Керенский и его женаТереза-Нелль в гостях у Н.Берберовой под Парижем. Июнь 1939года.

Итак, была ли "керенщина"воплощением западного идеалароссийского либерализма на русскойпочве? И не был ли предопределен,обусловлен ее печальный финал?Трудный вопрос...

Конечно, личностно Керенский непредставлял собой такого лидера, вкотором нуждалась Россия в еетяжелейший переходный период изполусамодержавия в беспредельнуюдемократию, да и еще во время войны.В нем было немало актерства, дажепозы, сверхэмоциональ ности инарциссизма.
(Р. Гуль рассказывает в своихвоспомина ниях примечательныйэпизод. В начале 20-х годов в ПарижеКеренского "опекал" некийбывший корниловец Коротнев.По-видимому, агент ГПУ. С егопомощью, в частности, был выкраденархив так называемо го"Административного центра" -группы эмигрантовдемократического направления.Материалы этого архива былииспользова ны на процессе правыхэсеров в Москве в 1922 году. Керенскийговорил Гулю, что Коротнев долженбыл его убить. "Почему же неубил?" - шутил Гуль. "АлександрФедорович широко улыбнулся и,подняв указательный палец,проговорил: "Шарм!".)

Он много говорил, был фраз?ром, номало и плохо слушал. Он делал многоошибок, допускал много просчетов.Возможно, будь на его месте другойчеловек, более последовательный,более решительный, более сильный,он сумел бы многое предвидеть ипредотвратить и если не избежатьпотрясений, то сделать их не такимитрагическими.

Существует весьмараспространенное мнение, согласнокоторому русскую демократиюпогубила война. Не будь ее - она быудержалась. Но существует и другоемнение. П. Милюков говорил своемуколлеге по руководству кадетскойпартии В. Набокову: "Благодарявойне все у нас еще кое-какдержится, а без войны скорее бы всерассыпалось". В этом есть резон:война ухудшала ситуацию, но она же исдерживала центробежные силы.

И все-таки, почему Керенский незаключил мир с Германией?Сторонники "масонскогопроисхождения" Февраля 1917 годаутверждают: этому препятствовализападные масоны, они не позволялиВременному правительству этосделать. Такое утверждение поменьшей мере несерьезно.Сепаратный мир с Германиейподписал Ленин. Почему, какова былаего цель? Он не скрывал ее: радисохранения власти большевиков. Онпрекрасно понимал, что сепаратныймир вызовет хаотическуюдемобилизацию, массовое бегствосолдат с фронта, возможно, игражданскую войну. Но он не боялсяее. Напротив, в ней он видел"углубление революции",доведение до конца"социалистического переворота вРоссии", а вслед за тем и"мировой революционный пожар".

Но Керенский не мог поступить так,вне зависимости от своегомасонства. Он и его коллегистрашились гражданской войны. Онитакже хорошо сознавали, чтопринесет России сепаратный мир. Вслучае сепаратного мира, а затем -полной победы Германии в войнеРоссия оказалась бы под ееполитическим и экономическимконтролем. В случае же пораженияГермании и победы Антанты Россиябыла бы отнесена ими к числупобежденных стран, к тому жеквалифицирована как предательница.Достойный выход у демократическойРоссии был только один: сколь бы нибыло тяжело, она должна былапродолжать войну до победногоконца.

Во всех этих политическихрасчетах масонство Керенскогопрактически не играло никакой роли.Кстати, оказавшись в эмиграции, гдемасонские ложи имели гораздобольшее распространение, чем вРоссии, Керенский никаких связей смасонами не имел... Похарактеристике Романа Гуля,Керенский не был человеком зла; онбыл человеком добра, как, наверное,почти все русские либералы разныхпоколений *.

Но это добро русские либералывидели в уже существовавшей наЗападе "модели", которую, по ихубеждению, нужно было лишьвоплотить в России. В начале XIX векаАлександр I поручил либералу графуСперанскому разработать планлиберальных реформ. Сперанскийвыполнил поручение. Наш знаменитыйисторик В. О. Ключевский такохарактеризовал итог его работы."Приступив к составлению общегоплана государственных реформ, онвзглянул на наше Отечество как набольшую грифельную доску, накоторой можно чертить какие угодноправильные построения. Он иначертил такой план, отличающийсяудивительной стройностью... Нокогда пришлось осуществлять этотплан, никак не могли подогнать его куровню действительныхпотребностей и наличных средствРоссии".

Как уже отмечалось, в долгойэмиграции Керенский все своиусилия направил на то, чтобыопровергнуть обвинения, подобныетому, что высказала дама на улицеПарижа. Он сам обвинял всех:большевиков - за подрывную работу,корниловцев - за "безумнуюпопытку" установить "твердуювласть", сметя Временноеправительство, меньшевиков иэсеров - за их "полубольшевизм"(как говорил П. Струве, они те жебольшевики, только в"полбутылках"), союзников - заполитическое своекорыстие. Носреди всех этих многочисленныхобвинений и оправданий есть уКеренского одно, возможно, случайновырвавшееся признание. В 1934 году водной из своих статей он писал, чтотолько в эмиграции понял одну,может быть, самую главную ошибкурусских либералов и демократов.Какую же?

"Той Европы, которую носила всвоем сознании русскаяинтеллигенция, никогда вообще вприроде не существовало. Мы думали,что там, за далекими, бескрайнимирусскими просторами, вдали отжестокой царской реакции естьблаженные страны всякогодемократического и гуманистического совершенства! Увы, этой, я бысказал, "русской Европы",созданной по образу и подобию нашихсобственных политических идеалов,мы, оказавшиеся в эмиграции, нигдене нашли..." Самообман превратилив идеал и осуществляли его,практически не считаясь среальностью России. "За нашсамообман нам отомстили," - сгоречью заключал Керенский.

В годы войны с ГерманиейКеренский был целиком на сторонеСоветской России. Он желал ейпобеды, веря, что после войныначнется ее демократическоеобновление. По слухам, он даженаписал письмо Сталину, но потомуничтожил его. Он прожил вэмиграции очень долгую и нелегкуюжизнь. Его травили и преследовалиэмигранты из правого лагеря.Спокойнее стало лишь в США, куда онуехал после захвата Франциинемцами. Он умер в 1970 году на 90-мгоду - больной, ослепший, почтивсеми покинутый. Даже жившие вАнглии два его сына - Олег и Глеб - непроявляли особой заботы об отце.Находились чужие люди, которыеподдерживали его.

Пока мог, он думал и писал оРоссии, твердо веруя в еедемократическое преображение."Пусть меня ... трижды предадутотлучению, - писал он, - а я останусьу старых маяков, к которым ещевернется Россия". Он не предалсвои идеалы, как предали своипобедившие его так называемыекоммунисты. По некоторым сведениям,он хотел написать еще одну,последнюю в своей жизни книгу оРоссии, рассказать о 17-м годе и вчем-то ее предостеречь. В чем? Что онхотел сказать? Мы никогда не узнаемэтого. Может быть, в том, к чемупришел один из виднейшихроссийских либералов В. Маклаков:"Мы знаем, чего стоит странереволюция, и еще новой революцииРоссии не пожелаем. Мы надеемся наэволюцию".



Заканчивая статью о Керенском,хочу рассказать об эпизоде, которыйна первый взгляд может показатьсяне связанным с темой. Но только напервый взгляд... Небольшая деталь,всего лишь нюанс, но художникихорошо знают, что иная детальспособна сказать о многом.

Публицист Ст. Иванович, в годы"белой эмиграции"сотрудничавший в широко известномлиберально-демократическомжурнале "Современные записки"(там, кстати, много публиковался иКеренский), в одной из своих статейвспомнил о небольшом, "мелком"событии, случившемся в моментбольшевистского "штурма"Зимнего дворца.

Иванович работал тогда вдемократи ческой газете"День". В ночь с 25 на 26 октябряее сотрудники в страшномнапряжении ждали сообщений изЗимнего, где последние свои часыдоживало Временное правительство.Один из присутство вавших почтинепрерывно звонил в Зимний, пытаясьсвязаться с кем-либо из министровили их окружения. Но там неотвечали.

- Алло, алло! - надрываясь, кричал втрубку журналист "Дня". -Барышня, барышня, соедините! Алло,алло, Зимний? Кто у телефона?

Затем наступила пауза, иговоривший в ярости швырнул трубкуна телефонный рычаг."Мерзавец!" - раздраженносказал он. Все бросились к нему.

- Что, что? Что вам ответили?

- Да, что ответили... Какой-томерзавец прорычал в трубку:"Убирайтесь вы ко всем чертям,пошли все к ...!" Все, кончено,господа. Этим все и кончилось...

Иванович считал, что то былапохабная брань "пьяногочеловека, захватившего в числедругих Зимний дворец". Вполнеможет быть. А может, то был крикчеловека из "молчаливогобольшинства", смертельноуставшего от реформ, революций,переворотов, путчей, которыеобрушивали на обессилевшую странуразличные партии по своимпрограммам и "моделям"? Так илииначе этим кончилось, господа.

А дальше? Дальше произошло то, чтокогда-то предсказал Дурново: Россияоказалась ввергнута вбеспросветную анархию, исходкоторой для него не поддавалсяпредвидению. Но нам он известен.