Под слабым утренним ветерком чутьшелестит сухим листомподмороженная кукуруза: в одну ночьблеклыми и бесцветными стали еезаросли после раннего заморозка, ив один день высушили их солнце иветер. По краю поля, где кукурузауже скошена, медленно бредетнебольшое стадо, выщипываяуцелевшую траву. Между коровамиснуют десятки ласточек-касаток,подхватывая на бреющем полетеозябших мух, взлетающих передкоровьими мордами. За уже начавшейпестреть березовой лесополосой,как два огромных останца, высятсядве скирды пшеничной соломы. Нагребне одной с осанкой гордецастоит темная птица ростомпокрупнее вороны, в плечах - поширеее. Перо однотонно коричневое, а нагруди будто светлая манишка, густозаляпанная крупными пятнами. Птицасловно бы подремывает в ласковыхлучах, не желая стряхивать остаткисна. Солнце золотит макушки берез ибок скирды, но птица неотворачивается от светила, асмотрит на ослепительный диск,будто не понимая спросонок, почемуоно встает не там, где скрылосьвечером.

Кандидат биологических наук Л.СЕМАГО (г. Воронеж).

А солнце меж тем, согнав с землиночную прохладу, согревает сначалакосогорчики, а потом и ровные места.У горизонта начинает подрагиватьслабенькое марево, отрывая от землиплоские "острова", и вот тогдабольшая птица взлетает снова, взмахза взмахом набирая высоту и плавнозаворачивая по пологой дуге. Но наэтот раз ее замечает ворона инесется вдогонку: такая уж у всехворон ненависть ко всем хищнымптицам - и большим, и маленьким.Однако с местью у вороны неполучается: она не успевает догнатьптицу, потому что та, поймавкрыльями ток нагретого над чернойпашней воздуха, перестает махатьими и в несколько широких витковподнимается на такую высоту,которая, наверное, пугает ворону...

Заметив на обочине какое-тодвижение, птица планирует туда нашироких крыльях и быстроподнимается в воздух, держа вкогтях короткохвостую полевку. Тутже за ней увязываются две белыетрясогузки и, проводив ее доближайшего столба, усаживаютсянеподалеку на проводах, покачиваяхвостиками, словно обсуждаяувиденное происшествие. А птица безголодной поспешности управляет сяс легкой добычей и как бызадумывается: а что делать дальше?Коровы ее не интересуют, пастух наконе - тоже. Трясогузки улетают, и всытой сонливости закрывается тоодин, то другой глаз.

Поднявшись на полукилометровуювысоту и сделавшись в поднебесье некрупнее скворца, канюк выходит изпоследнего виража и нараспростертых крыльях направляетсвой полет в сторону полуденногосолнца. Провожая его взглядом,замечаешь, что на той же высоте итем же курсом, словно по широкойдороге, там и сям летят другиеканюки, (может быть, у вороныдрогнуло сердце, когда прикинула,сколько их там, крючконосых!).Расстояние скрадывает истиннуюскорость полета, и кажется, чтоптицы сдерживают ее, наслаждаясьзрелищем знакомых и незнакомыхмест и картин. Но когда силуэт тогоили иного властелина воздухапроносится по белому курчавомуоблачку, видно, что это немедлительная прогулка, акрейсерский полет. Иногдакто-нибудь, немного сложив

Так начался последний деньпребывания на родине самой обычнойот Испании до Сахалина и Япониихищной птицы - канюка, или сарыча.

Искусство планирующего ипарящего полета у канюка выше, чем умногих (но не у всех) птиц его клана.Давно перестало быть загадкойвеличественное парение орлов,грифов, аистов, пеликанов вневидимых глазу восходящих потокахвоздуха в горах, на равнине, уморских побережий. На гребнеотраженной воздушной волны дажеворона может летать, не взмахиваякрыльями, вдоль плотной стены лесаили над береговым обрывом.Используя ветер и отраженные отскатов волн вихри, носятся надштормовым океаном альбатросы ибуревестники, не поднимаясь набольшую высоту и все большеудаляясь в ту сторону, куда бегутволны. В неподвижном воздухе многимиз этих аристокра тов неба дажевзлететь трудно. Канюк жевсепогоден. Он может подняться дозаоблачной выси и лететь безвидимых усилий навстречу свежему идаже сильному ветру, когда воздухнад равниной так же холоден, как иземля, и нет никаких восходящихтоков.

крылья, обгоняет своихпопутчиков, но потом, потеряввысоту, оказывается позади них.Может быть, все они здешние, может,действительно просто попутчики -родом из разных лесов Русскойравнины. Их привычной добычи наземле еще достаточно, и жизнь вгнездовых местах еще долго могла быбыть беззаботно сытной. Однакозадерживаться ради легкой охотыуже немного рискованно: придетсятратить на полет силы. А пока солнцегреет днем чуть ли не по-летнему,воздух сам донесет всех куда надо.

Даже угадав намерение сарычалететь на ветер и видя упорство, скоторым птица начинает полет,сомневаешься в успехе этой попытки.Тяжелы и напряженны первые взмахишироких и длинных крыльев, будтотщится канюк только удержаться ввоздухе, чтобы не завалиться набок,не опрокинуться на спину. Понемногунабирает высоту, однако с каждымотчаянным взмахом его сносит назад,дальше от намеченной цели, будто онлетит хвостом вперед.

Я видел такое не раз и много летзадавал на лекциях по орнитологиистудентам вопрос: "Может ли птицапролететь пятьсот-шесть сот метровот точки А до точки Б, которая вышепервой, напрямую против сильноговетра, не работая крыльями?"Никто этот вопрос и не воспринималвсерьез.

После десятка таких маневровптица с метровым размахом крыльевуже еле различима в поднебесье. Там,по-соколиному подтянув крылья ккорпусу, сократив их площадь втроеили вчетверо и уменьшив лобовоесопротивление, канюк, как с горки,стремительно несется к цели. Силысобственной тяжести достаточно,чтобы преодолеть ветер. Потерявзапас высоты, он так же простоповторяет подъем, уходя совсем запределы видимости и теряясь средибелых громад облаков.

Но в какой-то момент он крутоповорачивает под ветер, как быотказываясь от своей затеи исдаваясь стихии, и несется вобратную сторону, чуть снижаясь иопережая ветер. Затем так женеожиданно следует новый разворотна сто восемьдесят градусов, иптица на полностью развернутыхкрыльях круто взмывает внабегающем потоке, на мгновениеостанавливается в верхней точкеподъема и снова стремительноскользит в обратном направлении, аразогнавшись, делает новую"горку". На скольжении онаскладывает две скорости -собственную и ветра, а повернув,превращает его энергию в подъемнуюсилу крыльев.

Один из лучших парителейподнебесья, сарыч уверенночувствует себя и под пологомдовольно густого леса, легко,маневренно, почти по-ястребиномулетая между стволами и беззамешательства выбирая нужнуюдорогу. В поисковом, охотничьемполете нередко зависает в воздухе,часто и мелко взмахивая крыльями,как бы вибрируя ими. Так зависают,выбирая удобный момент для броскана добычу, пустельга, змееяд,сорокопут... А в ветреные дни сарычкак бы плавает вдоль плотных ивысоких лесополос, дорожныхнасыпей и длинных дамб, заботясьлишь о том, чтобы скорость егопадения была не выше скоростивстречной воздушной волны.

Так что птицы за многотысячелетий до авиаконструкторовоткрыли преимущества измененияплощади крыла в скользящем ипланирующем полете.

Сарыч и все другие канюкиизвестны как заядлые мышеловы. От"урожая" мелких грызуновпрежде всего зависит благополучиеих потомства, да и собственное -тоже в немалой степени. Весной неопаздывают они к речным разливам,когда половодье выживает из норвсех четвероногих и шестиногихобитателей поймы. Ловят они наплаву крупных медведок.Бедствующих водяных полевок в этупору хоть руками бери, и сытыеканюки сидят на прибрежных ольхах иветлах, словно забыв, зачемприлетели.

Раз в году сарычи, не скрываясвоего восторга, отдаютсяподоблачным играм, выбирая для нихсамые погожие дни весны. Эти игры ипросты, и красивы. В них птичья парасловно забывает о своейстепенности и отдаетсянеподобающему их рангу веселью, топлавно кружа на огромной высоте, топикируя оттуда крыло в крыло, да ещес какими-нибудь вывертами.

Некоторые, подобно коршуну, ссередины лета переходят от полевойохоты к патрулированию большихдорог, обратив в свою пользу роставтомобилизма. С началом уборкихлебов к дорогам слетаются издеревень ватажки воробьев клеватьпросыпанное зерно, и многоворобьиного молодняка гибнет,сталкиваясь с автомобилями.Сбивают автомашины зазевавшихсяголубей и грачат-слетков, на мостахи дамбах - трясогузок, скворцов икрачек, у придорожных обрывчиков икарьеров - береговушек. Одних - днемпри солнце, других - ночью, ослепляясветом фар. Стрекоз много гибнет -тоже корм. И сарычи не отказываютсяот даровой добычи, не уступая правовыбора сорокам и воронам. Кажется,что некоторые даже присматриваютсо столбов за воробьиными стайкамии ждут, когда те полетят передмашиной, пересекая ей путь.

Почти вся добыча этой птицыбегает, скачет, ползает по земле:мыши, суслики, полевки, ящерицы,змеи, лягушки, жуки, кобылки, птенцытех птиц, которые гнездятся наземле. На лету никого не ловит. Ноиногда заглядывает в гнезда своихсоседей на деревьях и таскает изних беззащитных птенцов. Мяснойкорм нужен главным образом длятого, чтобы вырастить здоровоепотомство. А когда заботы о птенцахотходят, можно видеть как солидныйс виду хищник так увлеченно бегаетпо дорожной обочине за разнымисаранчуками, что не взлетает дажеот проносящихся мимо автомобилей.По утренней прохладе, пока упрыгучих кобылок и коников нетдневной прыти, он так набивает имизоб, что и в полете издали видно, какоттопыривается на шее перо.

С лесными хищными птицами канюкуживается довольно мирно, почтидобрососедски, считая их членамисвоего клана. Да и тепридерживаются тех же правил. Вурочище Кочетов лог, пока туда непришли лесорубы, несколько леткряду гнездились тетеревятник,орел-карлик, канюк, коршун и ворон.По утрам с одной сечи-просекислышалось, как на своих участкахгикал ястреб, мяукал сарыч, крукалворон, свистели орел и коршун,словно приветствовали друг друга:"Мы одной крови". А канюк итетеревятник дважды обменивалисьгнездами, между которыми по прямойбыло менее ста шагов.

Сарыч - хищник. Но если бы не клювкрючком, не круто загнутые и острые,как заточенные, когти, его облик былбы совсем не хищный. И взгляд карихглаз у него вовсе не суровый, аскорее внимательно-строгий. Голос -просящий или мяукающийполусвист-полукрик: будто и впрямьканючит у кого-то, выпрашивает безугрозы, но с жалобой. Не оченьблагозвучно, не сравнить сизвинительно-вежливым свистомкоршуна или с мягким "юлиным"призывом орла-карлика. Я не слышал,чтобы в наших краях сарычуподражали скворцы, которые охотно ичуть ли не поголовнопередразнивают коршуна.

И еще одно в похвалу канюку: приискусственном разведении хищныхптиц, занесенных в Красные книги, онпроявил себя как прекрасныйвоспитатель чужих птенцов. Дажеорлят. Как горихвостка иликамышевка выращивают подкидыша-кукушонка, так и семья канюков охотнопринимает белопухого могильникавместо двух-трех своих. Исправляется.

...Улетают канюки. Жили семьями,улетают стаями, в которых многобывалых, знающих и дорогу, и местабезопасных остановок на ней.Поближе к закату с высоты долго ивниматель но осматривают местопредстоящей ночевки, а потом падаютс неба, прячась в еще густых кронахвысоких деревьев. А некоторые,словно бдительные сторожа,опускаются на высокие скирды,столбы.