Фото В.ЛОЗОВОГО.

Кандидатбиологических наук Л. СЕМАГО (г.Воронеж).

Большинствогорожан на вопрос "Какие птицыживут в наших городах?" дадутпримерно такой ответ: голуби,воробьи, синицы, вороны (то естьгалки и грачи). Человек, знающийптиц получше, назовет еще сполсотни постоянных и временныхнаших соседей. А на весеннемпролете кого только тут не бывает!Воздушное пространство больших ималых городов открыто для всех, и внем видны и слышны гусиные косяки,журавлиные клинья, стайки чибисов изолотистых щурок, чаек. О прилетепервых поднебесных певцов - полевыхжаворонков - узнаешь именно вгороде. Ночами о провода, о вантывышек разбиваются козодои,перепела, варакушки. В садах искверах останавливаются отдохнутьи подкормиться многие лесные певцы.И все больше становится таких,которые перестают предпочитатьдикую природу городской среде.



Казалось бы, чтожизнь таких маленьких птиц проста ипонятна: прилетели самцы, занялиучастки, дождались самок, исчастливчики обзавелись семьями.Гнездо, птенцы, а там и в обратныйпуть - снова свободные ибеззаботные. Но оказалось, чтосемейное и родительское поведениемельничков не вмещается в стольпростое объяснение; чтонепрочность брачных уз являетсяпочти правилом; что попыткиразрушить чужую семью не так ужредки.

Не последнимприсоседился к человеку маленькиймельничек. Это одно из названий и,пожалуй, самое подходящее длядовольно широко распространеннойптицы, которая по-книжномуназывается славка-завирушка. Нанастоящую завирушку она не похожани обликом, ни поведением, нистроением гнезда, ни голосом.Народных названий у мельничка и надругих языках достаточно, да исамо-то слово "мельничек" неотечественного происхождения, абуквальный перевод с немецкого.Местами известен он какподкрапивник, говорунчик и дажептенчик-бубенчик. Последнее,наверное, за его звучную иотчетливую трель,призывно-позывную часть еговесенней песни. Немцы сравнивают еесо стуком миниатюрного мельничногоколеса: эдакое отчетливоетарахтение, слышное в безветреннуюпогоду шагов за сто. А шагов стридцати слух улавливаетторопливый журчащий говорок, тихое,непонятное щебетание, в котороминогда проскакивают чужие голоса.Это очень похоже на разговор ссамим собой, когда все ладится ихорошее настроение. И совсем близкоможно услышать полусвист-полуписк"ци-ци-ци-ци-ци...".При этом возникает какой-тослуховой обман: птица скачет поветкам перед тобой, а циканьеслышится сзади, будто там чему-тоудивляется любопытный сосед.

Самец нескрытничает при строительствегнезда. Достаточно в разгар еготокования последить за ним хотя быполчаса, и он сам покажет, гдевыбрал место - юркнет в куст сбылинкой в клюве. А один дажеоткрыто принял ненавязчивуюпомощь. Он работал не оченьприлежно, отводя пению большевремени и усердия, но брал не всечто попало, что лежит поближе. Тогдая расчистил возле его куста еще незасеянную грядку и, как на прилавке,разложил на ней немногоразмочаленного лыка, тонкиемалиновые корешки, суровые ниткитрех цветов, шерстяную пряжу,нарезанную по длине лошадинойгривы рыболовную леску-жилку (сконским волосом теперь и в деревнетуго), разноцветные птичьи перышки,клочок кошачьего пуха и что-то еще.Самец быстро разобрался в этомизобилии стройматериалов и унес вкуст только несколько корешков.

Весной мельничкиприлетают чуть раньше соловьев,когда быстро густеет зеленая дымкаберезняков, то есть почти покалендарю, а не по погоде. Самцызанимают участки: кто - впервые, ктовосстанавливает права на владениепрошлого года, - и без спешкиначинают строить гнезда. А дальше -у кого как получится.

Гнездо былоготово, хотя материала оставалосьеще на десяток построек. Снизу онопросвечивало решето-решетом, но ужтаков стиль всех славок. Заложенооно было в кустике голубойжимолости, и самец, пока былхолостяком, склевал все ягоды,поспевшие к этому времени, а насладкую мелкоплодную землянику необратил внимания.

А когда появиласьсамка, она взяла для окончательнойотделки лишь темную синтетическуюнить да несколько обрывков самойтонкой жилки. Внутренняя частьгнезда из корешков и жилки (этовместо конского волоса) оказаласьпрочнее наружной стенки: она неразмокала от частых дождей, неосела за сырую зиму. В апреле я снялне потерявшее форму гнездо внадежде, что новое будет свито тамже. У мельничков прекрасная памятьне только на местность в целом, но ина мелочи, и не раз я находил ихгнезда годами в одной и той жеразвилке. Сомнений, что они сделаныодной и той же птицей, не было, хотяникаких специальных меток иликолец хозяева не имели.

Принято считать,что поведение животных одного видадовольно шаблонно, а отклонения отстереотипа незначительны иопределяются лишь резкимиизменениями внешних обстоятельств.Однако у птиц при строительствегнезд нередко выявляются такиеспособности, что приходитсяпризнавать их незауряднуюсообразительность и находчивость.Это подтвердил один из множествасамцов, начавший вить гнездо не вгустой сирени,не в старом крыжовнике, на которомбыло колючек больше, чем листьев, ав повешенном на заборе мотке ржавойзвероводческой сетки. Он нашеллазейку внутрь мотка и стал носитьтуда былинки, корешки, мочало,ежеминутно стрекоча свойхолостяцкий призыв.



Хотя самок в томсезоне было вроде бы с избытком,искать или ждать, когда судьбаулыбнется, было уже рискованно:уходило время, и самец отступилсяот своей затеи. Утром двенадцатогодня он уже сноровисто складывалновое гнездо в пяти шагах от заборав густом переплетении стеблейлимонника, листва которого надежноскрыла бы и сорочье гнездо. Ноказалось, что время действительноупущено: никтоне помогал ему, никто не залетал всад, и через сутки, не доведястроительство и до половины, онисчез.

У его сородичейсемейные пары только-толькоскладывались, и свободных самок всадах было достаточно, да изапоздавшие подлетали. Нельзясказать, что у изобретательногосамца не было отбоя от желающихжить совместно: одна-две самкиежедневно интересовались егонедвижимостью, но не оставались сним, видимо, не надеясь нанадежность укрытия. И ошибались, недоверяя этому оригиналу. Гнездобыло на виду, но ни одна кошка несмогла бы дотянуться до него лапой.Сорока несколько раз присаживаласьна забор, перескакивала на моток,внимательно разглядывая почтиготовое гнездышко, но скоропотеряла к нему интерес, поняв, чтоесли и будут в нем яйца и птенцы, тоей все равно не достанутся. Одна изсамок все-таки решилась остаться иуже ревностно отгоняла другихпретенденток, но сорочьелюбопытство отпугнуло ее иразрушило еще неокрепшую семью.

Жизнь птичьейпары в тихом, подзапущенном садудолжна была протекать в спокойномуединении, без постороннеговмешательства. В действительностиже событий и беспокойства хватало,и в некоторых случаях само собойнапрашивалось сравнение ссобытиями в нашей жизни.

Проходили дни, садбыл пуст, если не считать воробьев,прилетавших в жару попить изкорыта, да синичьего выводка,купавшегося в сковородке снадколотым краем. Но вот в концевторой недели из лимонникараздалась бодрая, твердая трель:"тли-тли-тли-тли-тли". Хозяинвернулся и уже не отлетал от гнезда,тарахтя с зари до зари. И на этот разему повезло с первой же встречи.

Поползновения непрекращались еще несколько дней.Наседка крепко сидела в гнезде,хотя нет-нет да не выдерживали у неенервы, и самая назойливаяотгонялась силой. Такое в птичьеммире бывает, когда родительскийинстинкт у холостых птиц толкает ихпочти что на агрессию.

Как-то раннимиюньским утром в саду объявиласькомпания из четырех холостых самок,которые с явной назойливостьюсновали по соседним яблоням, то идело заюркивая в куст лимонника.Сам хозяин настолько растерялся,что замер и словно бы лишилсяголоса, лишь разок прощебетав своютрель не просто тихо, а прямо-такишепотом. Через несколько минутчетверка из сада исчезла:подразнили мимоходом и улетелисвоей дорогой. Цель этого визитаосталась бы непонятной, если бы теже четверо не появились наследующий день возле лимонникаснова и не были бы еще возбужденнее,чем накануне. Только на сей развстреча была совсем иной: из гнезда,оставив яйца, выскочилавзволнованная хозяйка и сталаотгонять непрошенных гостей,которые уже не скрывали намерениязахватить это гнездо. Их былочетверо, но действовали они безвороньей согласованности исообразительности: каждая сама посебе. С одной, самой настырнойхозяйка сцепилась так, что обеупали на землю, как воробьи в злойдраке. Это остудило остальных, и онилишь недовольно покрикивали всторонке.

Покинувших гнездослетков мать сразу же отводит всторонку, но недалеко - самоебольшее метров за тридцать-сорок. Вэтом возрасте они чуть ли не вдвоеменьше взрослых: каждый можетсвободно уместиться в половинкескорлупы не самого крупногогрецкого ореха. На первой остановкевыводок держится дней пять-шесть.Сидят смирно, молча. Самостоятельноразрешается только ухаживать заоперением. Мать сама найдет каждогои покормит. Но инстинктсамосохранения крепнет у них деньото дня без родительской подсказки.При внезапном появлении безобиднойгорлицы слеток, помогая себекрылышками, камнем падает кподножью куста, в траву, а уж потомначинает обеспокоенно чекатьпо-взрослому. Вид у него при этомдовольно сердитый, взъерошенный. Нополетные перья растут быстро, ивскоре молодые птицы начинаютперелетать, а не перепархивать, атам - и подлавливать собственнуюдобычу.

А самец появлялсяв саду довольно редко. Скорее всего,где-то за заборами у него было ещеодно гнездо, где и откладка яиц, ивылупление птенцов происходили нанесколько дней раньше. Поэтому влимоннике самка отстаивала дом водиночку, насиживала яйца без егопомощи, да и птенцов выкормилафактически одна. Поэтому из пятивылупившихся выжили и вылетели изгнезда только четверо. Да и те, сидяв колыбели, постоянно голодали,часто настойчиво и просяще пищали.А ведь у птиц, которые прячутгнезда, пищать в них не полагается.Этим четверым помогла судьба, но вобразе не родного отца, асовершенно чужой самки. Какая-тодоброхотка вместе с матерьюкормила их последние перед вылетомдни и потом еще некоторое времяопекала двоих из выводка.

Однако же есть уптиц чувство радости, проявлениекоторого очень похоже на наше. Янаблюдал однажды, как радуются двамельничка, две птицы-одиночки,встретившись вдали от местагнездования. Это было в маленькомстепном хуторке, где единственнымдеревом была низкорослая полуживаяяблонька с редкими, обвисшими отжары листьями. На этой яблоньке ивстретились два перелетныхмельничка, похожие друг на другакак две капли воды. Одна птица веласебя довольно сдержанно, затодругая пришла в неописуемыйвосторг. Она так стремительноносилась среди ветвей, что глаз непоспевал за ее прыжками ипорханиями. И при этом ни единогозвука: обе как немые. И будь в нарядесамца и самки хотя бы по одномуразному перышку, чтобы в любоевремя различать их внешне, в жизниэтих славок, думаю, открылось бы ещенемало интересного.

Мелкие птицы,подобные образом жизни мельничку, ион сам считаются чуть ли необразцом необщительности.Кончились заботы и хлопоты повоспитанию нового поколения, исемьи распадаются. Все становятсяодиночками, и лишь в самых кормныхместах собираютсянеорганизованные стайки, в которыхродственные отношения, если они иесть, не проявляются никак, но иотчужденность не выливается даже впустяковые ссоры.