[Параметры] [Интерфейс] [Работа с письмами] [Ошибки]
(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)

Читая классика марксизма сегодня К. Маркс, Ф. Энгельс и дочери Маркса- Женни, Элеонора, Лаура. Начало 60-х годов XIX века. В этой - второй - статье автор прослеживает,как Маркс, разрабатывая свою концепцию, пытался логически доказать, чтонаемный рабочий эксплуатируется капиталистом не менее жестоко, чем рабили крепостной. Анализ требует от читателя внимания и терпения, чтобы,следуя за ходом рассуждений автора, проникнуть в довольно сложные экономическиепостроения, понять, как и почему основоположник марксизма в конце концовзашел в тупик своей теоретической концепции.
Кроме того, не следует пытаться накладыватьрассматриваемые здесь политические схемы на сегодняшние реалии России,где капитализм еще только вырастает, притом на крайне неблагоприятной почве,и потому принимает зачастую уродливые формы. Доктор экономических наук, профессорЮ. ШИШКОВ (Институт мировой экономики и международных отношений Российскойакадемии наук).



Странное "наемное рабство" Разрабатывая в начальный период свою концепцию,Маркс вполне серьезно воспринял идею о наемном рабстве пролетариата, высказаннуюЭнгельсом еще в 1845 году в книге "Положение рабочего класса в Англии".Описывая действительно ужасные условия труда и быта шахтеров и других британскихрабочих в начале XIX века, Энгельс в яркой публицистической форме сравнивалположение наемного рабочего с участью крепостного крестьянина. Есликрестьянин был рабом земельного участка, на котором родился, но которыйпринадлежал феодалу, то рабочий оставался рабом своих жизненных потребностей,удовлетворить которые он мог, лишь нанимаясь к хозяину завода или шахты.Разница, дескать, лишь в том, что феодал смотрел на крепостного, как наскотину, тогда как хозяин рабочего смотрит на него, как на машину (т. 2,стр. 411). Эта публицистическая метафора Энгельса под пером Маркса обросласистемой доказательств и превратилась в одно из краеугольных положенийего экономической теории.Уже в 1847 году Маркс утверждает: "Рабне продает свой труд рабовладельцу, так же как вол не продает своей работыкрестьянину. Раб вместе со своим трудом раз и навсегда продан своему господину...Крепостной продает только часть своего труда. Крепостной есть принадлежностьземли и приносит плоды собственнику земли. Напротив, свободный рабочийсам продает себя, и притом продает по частям". Он, конечно, не принадлежиттому или иному конкретному капиталисту и сам выбирает себе нанимателя."Но рабочий, для которого единственным источником заработка служит продажатруда, не может покинуть всего класса покупателей, то есть класса капиталистов,не обрекая себя на голодную смерть. Он принадлежит не тому или другомубуржуа, а буржуазии в целом..." (т. 6, стр. 433).Получается, что рабочий - вовсе не свободныйчеловек, а от рождения принадлежит коллективному собственнику - классукапиталистов. Рисуя эту мрачную картину наемного рабства, Маркс умышленноупрощает реальность и нарочито не обращает внимания на принципиальное различиемежду докапиталистическими и капиталистическим способами соединения живоготруда со средствами производства. Чтобы лучше понять суть этого различия,вспомним, как развивалось человеческое общество с незапамятных времен досередины прошлого столетия.Выделившиеся из животного мира первобытныелюди на протяжении сотен тысяч лет вели полуголодное существование, с трудомсобирая и добывая на охоте лишь минимум необходимого для поддержания жизнии продолжения рода. Только когда 8-12 тысяч лет назад появились первыекаменные орудия труда, люди получили возможность создавать некоторый избытокпродуктов питания, одежды, домашней утвари. Говоря языком экономики, ониполучили шанс накапливать овеществленный труд. Возникло материальное богатство,а в истории человечества свершился драматический поворот. Такое богатствоможно было просто хранить на черный день, а можно было и обменять с соседнимиобщинами. Но оно же стало и большим соблазном для любителей легкой наживы.Так открылась длительная историческая полоса насилия - грабежей, завоевательныхвойн и других кровавых трагедий.В тот далекий период уходят истоки двухосновных направлений межобщинных, а потом и внутриобщинных отношений. Одноиз них - насильственное безвозмездное присвоение продуктов чужого избыточноготруда, то есть эксплуатация. Другое - обмен продуктов собственного избыточноготруда на продукты чужого труда, иначе - отношения взаимной выгоды. Первыестали отношениями антагонизма (не обязательно классового), вторые - отношениямипартнерства.Насильственная линия отношений прошла триэтапа развития. Самый ранний из них - разбойничьи набеги на соседние племенаили государства. Захват чужого добра стал у некоторых народов одним изспособов существования: летом выращивали урожай и пасли скот на собственнойтерритории, а зимой совершали набеги. Однако со временем пришло понимание,что продукты чужого труда можно получать с меньшими собственными военнымипотерями и на более стабильной основе, если захватывать не результат, аисточник избыточного труда - самих иноплеменников и превращать их в рабов(постепенно в рабов стали обращать и соплеменников). Рабовладельческийстрой стал нормой общественных отношений.Позднее появилась и третья форма эксплуатациитруда чужестранцев. Их не брали в плен при условии, что они будут отдаватьпобедителям в виде дани часть того, что производят. Между победителямии побежденными, таким образом, складывались отношения феодальной зависимости.Подобные отношения стали развиваться и внутри стран: в награду за своюслужбу знать получала из рук монархов земельные владения вместе с проживавшимина них крестьянами и ремесленниками, которые должны были безвозмездно отдаватьвладельцу земли часть своего живого или овеществленного труда. Но чтобызаставить раба или крепостного работать сверх минимума, необходимого имдля поддержания жизни, их надо было принуждать к этому силой.Такой подневольный труд, конечно же, былкрайне непроизводительным и уж никак не способствовал совершенствованиюорудий труда и технологии производства. Поэтому эффективность труда периодарабства и первых, примитивных форм крепостничества веками оставалась наочень низком уровне.И только стремление как-то изменить такоеположение привело к эволюции отношений между феодалом и подневольным крестьяниномили ремесленником. Сначала формой таких отношений была, как известно, отработочнаярента, или барщина, когда большую часть недели крестьянин работал на землефеодала. Потом на смену ей пришел натуральный оброк, когда крестьянин,работая на своем участке, часть урожая отдавал хозяину этой земли. Наконец,по мере развития рыночных отношений землевладельцы стали предпочитать натуральномуоброку денежный: крестьяне и ремесленники моглипо своему усмотрению заниматься чем угодно, лишь бы своевременно уплачивалиденежную дань, ставшую чем-то вроде подоходного налога.Теперь крепостной знал: все, что он вырастити продаст, будет, сверх суммы оброка, его собственным доходом. Это сталоявным прогрессом и стимулировало рост эффективности труда. Помимо сельскогохозяйства крестьяне стали заниматься извозом, торговлей, разными промысламии даже предпринимательством с наймом чужой рабочей силы. Одно лишь препятствиеоставалось на пути к капиталистическому способу хозяйствования: безраздельнаязависимость крепостных от феодала - он был вправе продать их, как вещь.Буржуазные революции XVIII-XIX веков и просто здравый смысл устранили иэту преграду.Итак, с отменой крепостничества и сословныхпривилегий все граждане стали юридически свободными и равноправными. Индивидуальныеспособности и предприимчивость теперь прежде всего определяют положениев обществе. Закончился долгий исторический период, когда одна часть обществанаходилась в собственности другой и поэтому вынуждена была безвозмездноотдавать ей свой избыточный труд. Это вызвало невиданный рост производительноститруда. На протяжении тысячелетий она повышалась микроскопическими темпами,с развитием же капитализма ситуация в корне изменилась: за полвека, с 1770по 1820 год, производительность труда, например в Англии, возросла на 20процентов, в следующие полвека - уже на 50, потом менее чем за полвека,с 1870 по 1913 год, - еще на 69 процентов.Игнорируя эти кардинальные историческиеперемены, Маркс стремился доказать, что все они относятся лишь к правовойформе, а не к экономическому существу дела. Вместо сословных привилегийи личной зависимости, которые ушли в прошлое, считает Маркс, появиласьэкономическая зависимость класса пролетариев, лишенных средств производства,от класса капиталистов, монопольно располагающего такими средствами. ИМаркс настойчиво повторяет, что вся суть дела в этой самой монополизациисобственности на средства производства. Всякая концентрация средств производствав руках меньшинства общества, утверждал он, всякое "самостоятельно обособившеесябогатство требует рабского или наемного труда (в обоих случаях принудительноготруда)" (т. 46, часть II, стр. 502).Здесь реальность полностью искажена. Во-первых,в отличие от феодализма в капиталистическом обществе никакой класс не обладаетисключительным правом владения основными средствами производства. Землю,машины, транспорт и другие средства производства может купить любой, еслиу него есть деньги. Правда, они есть далеко не у каждого. Но это уж зависитот предприимчивости и смекалки, а не от того, главным образом, родилсяли ты в замке феодала или в хижине крестьянина. Как известно, многие миллионерынажили свое состояние буквально с нуля. Да, их немного. Да, они владеютвесомой частью национальных средств производства. Но они отнюдь не монопольныеих собственники. Крупные корпорации возвышаются над широким фундаментоммалого и среднего бизнеса, в пределах которого происходит постоянное массовоеразорение одних фирм и столь же постоянное и массовое рождение новых. Иначеговоря, здесь систематически происходит переход собственности на средствапроизводства из одних рук в другие. Кроме того, значительная часть землии других средств производства принадлежит крестьянам, которые во временаМаркса составляли добрую половину всего населения Англии или Франции.Во-вторых, при определенной концентрациисредств производства их собственник уже не может управлять ими сам и дажес помощью своей семьи, он нуждается в наемном труде. Нанимая нужный емуперсонал, он платит за его услуги ту цену, какая складывается на рынкев этот момент на данный вид трудовых услуг. Заключается договор найма,и начинается процесс обмена трудовых услуг на деньги - заработную плату.В чем же выражается "принудительность" наемного труда?Маркс усмотрел ее в том, что работник вынужденобменивать свой живой труд на заработную плату. Конечно, говорил он, вотличие от "непосредственного" принуждения при рабстве и феодализме, этопринуждение является "опосредованным" (т. 46, часть I, стр. 281). Но разницамежду этими формами принуждения несущественна: наемный труд "всегда остаетсяпринудительным трудом, хотя бы он и казался результатом свободного договорногоотношения" (т. 25, часть II, стр. 385).Однако с этой точки зрения любой товарообменявляется принудительным, ибо в условиях развитого разделения труда владелецвсякого конкретного товара вынужден продавать его, чтобы получить в обмендругие необходимые ему для жизни и работы товары. Да и сам капиталист стольже жестко и так же "опосредованно" принуждается предоставлять свои средствапроизводства "обособившемуся" классу свободных работников и выплачиватьза их труд заработную плату, как и последние - отдавать емувзамен свой живой труд.И, наконец, не отвечает действительностиутверждение, будто единственная альтернатива, которая остается у наемногоработника, - это лишь выбрать себе того, а не другого господина (т. 6,стр. 433). Реальных альтернатив гораздо больше. У крестьянина (а именнодеревня всегда была и остается основным резервом свободных наемных работников),как правило, есть выбор: продолжать заниматься земледелием, получая болеескромный доход, чем заработная плата рабочего, или податься в город в наем.И то, что все большая часть крестьянства выбирает второй вариант, говорито преимуществах "наемного рабства". Да и сам свободный работник, накопивденег или получив кредит, может открыть собственное дело, что и происходитна практике сплошь и рядом. Но Маркс не замечает таких неудобных для негофактов действительности.Таким образом, гипотеза о наемном трудекак специфической форме принудительного труда, выдвинутая основоположникамимарксизма в начале их творческого пути, не выдерживает очной ставки с реальнойжизнью. И чем более утонченно на протяжении всей своей жизни они доказывалиэту гипотезу, тем больше прорех обнаруживалось в системе их доказательств.



Обирает ли капиталист наемного работника? Еще труднее было решить вторую задачу -доказать, что капиталист безвозмездно присваивает избыточный труд рабочего,то есть эксплуатирует его не меньше, чем рабовладелец - раба, а феодал- крепостного крестьянина. Ведь при заключении трудового договора рабочийи предприниматель выступают как равноправные участникисделки: первый продает свой труд, второй платит за него определенную суммуденег (заработную плату) по цене, сложившейся на рынке труда. Для безвозмездногоприсвоения чужого труда здесь вроде бы нет места. И Маркс взялся доказать,что тут не все так просто, что за видимостьюравноправной и взаимовыгодной сделки скрыты некий подвох и обман трудящихся.Фокус в том, доказывал Маркс в первом томе"Капитала", что зарплату рабочий получает не авансом, а после того, какон проработает обусловленное время (неделю, полмесяца или месяц). Но впроцессе труда как раз и создается тот продукт, который в конечном счетеполучает капиталист в обмен на заработную плату. И продукт этот, по утверждениюМаркса, содержит гораздо больше овеществленного труда, чем следовало бы,исходя из величины зарплаты. Иначе говоря, ограбление рабочего происходитне на рынке, когда заключается сделка с капиталистом, а совершенно незаметнодля рабочего в процессе производства, когда капиталист потребляет его труд.В результате оплаченная его часть оказывается меньше всего затраченноготруда.Однако, чтобы доказать неэквивалентностьоплаченной части труда рабочего и того труда, который воплощен в созданномим продукте, эти величины нужно как-то соизмерить. А для этого нужно иметьнекий эталон, пригодный для измерения как затраченного рабочим труда, таки продукта, созданного этим трудом. Здесь естественно обратиться к практикетоварообмена, где тоже соизмеряются ценности качественно различных предметов,например, ткани и зерна, вина и обуви и т. п. (для этого, как известно,используется понятие "стоимость" и ее денежное выражение - цена товара).Маркс так и сделал: попытался привести труд наемного работника и созданныйим продукт к общему знаменателю - стоимости. Вот тут-то и начинаются проблемы.Но проследим логику доказательств.Живой труд наемного работника, с точкизрения экономических отношений, можно назвать товаром лишь условно, посуществу это - трудовая услуга, не отличающаяся от услуг, которые предоставляютучителя и юристы, бухгалтеры и врачи, музыканты и актеры. Сначала Маркстоже считал, что рабочий продает капиталисту свой живой труд.Но если трудовая услуга наемного рабочего- такой же "товар", как и услуга юриста, врача и прочих представителейинтеллигенции, то исходная гипотеза о "наемном рабстве" пролетариата выглядитопределенной натяжкой: учителя, врачи, юристы на роль "наемных рабов" явноне годились. Нужно было как-то отмежевать рабочего от других продавцовживого труда. И в "Капитале" Маркс усложнил свою схему: товаром, которыйпродает наемный рабочий, является не сам труд, а "рабочая сила", то естьспособность рабочего к труду. Это больше отвечало исходному тезису, будтонаемный рабочий продает себя классу капиталистов "по частям".Кроме того, Маркс разграничил труд производительныйи непроизводительный. Первый - это труд наемного работника преимущественнов сфере материального производства, приносящий прибыль его нанимателю,а второй - тот же самый труд, но который покупают не с целью получить прибыльна капитал, а для личного потребления покупателя. Например, говорит Маркс,труд наемного работника фортепьянной фабрики - это производительный труд,а труд того же работника, приглашенного владельцем фортепьяно за условленнуюплату настроить инструмент, - непроизводительный (т. 26, часть I, стр.142).Такое разграничение внесло немалую путаницув экономическую теорию. В самом деле: если, скажем, артисты дают концертна свой страх и риск и сами получают всю выручку, то их трудовая услуганепроизводительна, а если на той же сцене они выступают по соглашению сантрепренером, который имеет какой-то "навар" с концерта, то их труд мгновеннопревращается в производительный. В первом случае они продают живой труд,во втором - свою рабочую силу. Во всех этих построениях Маркса очевиднаявная искусственность.Но куда труднее было решить проблему, каксоизмеряется стоимость затраченной "рабочей силы" со стоимостью произведенногоею продукта. Дело в том, что само понятие "стоимость" двойственно. Этозаметили еще предшественники Маркса. На рынке товар продается по цене,которая складывается под влиянием спроса и предложения. Если предложениепревышает спрос и конкурируют между собой в основном продавцы, то ценапонижается. Если же спрос превышает предложение, цена растет. Такая стихийноформирующаяся в процессе конкуренции цена товара называется рыночной или меновой стоимостью товара. Она, как правило, не совпадает сиздержками производства данного товара, которые определяют его реальнуюстоимость. К середине 40-х годов прошлого столетия,когда Маркс занялся этими вопросами, основы теории стоимости уже были разработаны.Родоначальник классической политэкономии Адам Смит отмечал, что каждыйиз участников обмена судит о его справедливости, исходя из того, какихусилий стоило бы ему самому изготовление товара, который он приобретает."Действительная стоимость всякого предмета для человека, который он приобрел,- говорил А. Смит, - состоит в труде и усилиях, от которых он может избавитьсебя и которые он может возложить на других людей". Получается, что действительнаястоимость (в отличие от рыночной) - категория субъективная, а не объективноданная. Каждый определяет выгодность обмена с учетом собственных усилий.Особо отметим, что эти собственные усилия Смит не сводил к одному лишьтруду. В затраты он включает и необходимость пожертвовать какой-то "долейсвоего досуга, своей свободы и спокойствия". Поэтому он и не измерял стоимостьрабочим временем.В произведениях "отца" политической экономиибыли заложены предпосылки для двух различных оценок стоимости - на основезатрат производителя и на основе полезности товара для покупателя. Впоследствиидве эти линии четко размежевались. Дэвид Рикардо, Джон Мак-Куллох и другиеэкономисты развили первую линию, причем свели все издержки производствалишь к затратам живого труда. Жан-Батист Сэй, Фредерик Бастиа и другие,напротив, делали акцент на полезности (потребности) товара и реальную егостоимость выводили из стоимости факторов производства.Сначала и Маркс и Энгельс полагали, чтов условиях частной собственности стоимость - понятие абстрактное, она несуществует реально. А реальна лишь рыночная цена, определяемая конкуренцией.Но вскоре обнаружилось, что для доказательства тайного ограбления капиталистомнаемного рабочего такой шаткий и изменчивый общий знаменатель, как рыночнаястоимость, непригоден. Нужно было нечто более надежное и существующее объективно.По теории полезности Сэя, рассуждения об эквивалентности и неэквивалентностиобмена вообще не имеют смысла, поскольку стоимость обоих товаров выступает,как уже говорилось, с точки зрения субъективно-оценочной категории. ТеорияРикардо была в этом отношении более удобна: она позволяла не только рассуждатьо некоей объективной субстанции стоимости, -например, затратах труда, но и измерять их вполне понятным мерилом - часамирабочего времени. И Маркс поворачивает на 180 градусов. Из критика концепцииРикардо он превращается в ее сторонника.Развивая его идеи, Маркс разработал собственноепредставление о реальной стоимости товара. Не стану вдаваться в сложныедетали его логических построений, а скажу лишь, что, по Марксу, реальнаястоимость любого товара - это овеществленный в нем общественно необходимыйтруд. Что значит "общественно необходимый"? Это труд,требующийся для изготовления какого-либо продукта при нормальных для даннойстраны условиях производства, при среднем в этой стране уровне умелостии интенсивности труда. Короче, это усредненные по всем параметрам затратыживого труда на производство конкретного общественно необходимого продукта,или иначе говоря - эталон затрат. Как видим, все прочие усилия и жертвы,связанные с производством товаров или услуг, о которых писал А. Смит, здесьотметаются за ненадобностью: так легче подсчитывать полные затраты труданаемного рабочего и ту их часть, которую капиталист оплачивает ему в видезарплаты.Рыночная же стоимость товара, по Марксу,- это рабочее время, необходимое в среднем для производства определенноготовара с учетом не только условий производства, но и условий сбыта. Ведьспрос на рынке постоянно колеблется, и потому какая-то часть труда, затраченногона изготовление всей массы данного товара, может оказаться избыточной.Тогда рыночная стоимость будет ниже общественно необходимой. И наоборот,при повышенном спросе рыночная стоимость может быть выше общественно необходимой.Внешней формой проявления рыночной стоимости является цена товара. В среднемсумма цен всех экземпляров данного товара на всех рынках страны, утверждалМаркс, равна сумме их реальных стоимостей. Реальная стоимость выглядела,таким образом, как некая объективная данность: ее никто не знает, но онанезримо, как дух, и вместе с тем, как верховный судья, присутствует прикаждом акте купли-продажи.Итак, к середине 60-х годов прошлого векабыл, наконец, умозрительно сконструирован тот инструмент, с помощью которогоможно было (опять же чисто умозрительно) доказывать, что капиталист грабитнаемного рабочего в процессе его труда. Суть доказательства такова. Продавкапиталисту свой товар - "рабочую силу", работник в течение рабочего дня(недели или месяца) уже не распоряжается ею, так как она переходит во временноепользование (лучше бы сказать - в аренду) к капиталисту. В ходе работы"наемный раб" создает не только необходимый, но и избыточный (в терминологииМаркса - прибавочный) продукт, не догадываясь о том. Закончив работу, онполучает заработную плату, которая действительно равна стоимости его рабочейсилы, а стоимость прибавочного продукта достается даром капиталисту. Если,например, в течение трудового дня рабочий создал стоимость величиной в100 единиц, то получает за это, скажем, лишь 80, а остальные нанимателькладет себе в карман.Такая схема капиталистической эксплуатациипозволяла Марксу "доказать" и то, что по мере технического прогресса ироста производительности труда рабочего капиталист получает возможностьв течение того же времени выжимать из него продукции не на 100, а, скажем,на 120 или 130 единиц стоимости, платя ему все те же 80 единиц или даже(с учетом повышения квалификации рабочего или интенсификации его труда)несколько больше, например 90 единиц.Отсюда Маркс выводит "закон относительногообнищания" пролетариата - сокращения доли рабочего в национальном доходе.Более того, он настаивал на закономерности абсолютного обнищания пролетариата:"По мере накопления капитала положение рабочего класса должно ухудшаться,какова бы ни была, высока или низка, его оплата" (т. 23, стр. 66).Итак, казалось бы, доказано все, что требовалось:рабочий класс - класс угнетенный и эксплуатируемый, степень его эксплуатациирастет, обнищание - относительное, а то и абсолютное - будет неизбежноусиливаться. Следовательно, судя по опыту предшествующих эксплуататорскихсистем, революция пролетариата неотвратима."Тайна капиталистического производства" была раскрыта, закономерность свержениякапитализма логически доказана. Благодаря этому, как подчеркивал Энгельс,"социализм стал наукой" (т. 19, стр. 209).



Злополучные неувязки Однако это было лишь видимостью решенияМарксом задачи, которую он поставил перед собой в середине 40-х годов иради которой в течение двух десятилетий проделал гигантскую работу. Онсконструировал сложнейшую систему абстрактно-логических построений, чтобыдоказать факт безвозмездного присвоения капиталистом части труда наемногорабочего. Но экономика ведь не сводится к взаимоотношениям между продавцомтруда (или, по Марксу, "рабочей силы") и покупателем-капиталистом. Рыночнаяэкономика - сложнейший хозяйственный организм,в нем взаимодействует множество подсистем - как в производстве (от добычисырья и до изготовления машин и предметов потребления, от транспортныхуслуг до индустрии отдыха), так и в сфере обращения (здесь и торговля,и финансы, которые в свою очередь подразделяются на ряд подотраслей). Ився эта мозаика экономических рычагов, связок и трансмиссий слаженно работаетизо дня в день, лишь изредка переживая разлады и диспропорции, которыесама же она и устраняет. Задача экономической науки как раз и состоит втом, чтобы понять, как функционирует этот организм и как избежать сбоевв его работе, как повысить его эффективность.Поэтому для того, чтобы открытая Марксом"тайна капиталистического производства" была принята экономической наукой,нужно было, с точки зрения этого открытия, еще и объяснить функционированиевсего капиталистического хозяйства. И не просто объяснить, но и доказать,что все капиталисты, в какой бы сфере экономики они ни действовали (торговля,финансы, транспорт и т. п.), - суть эксплуататоры, обогащающиеся исключительноза счет обираемых ими наемных работников. Сделать это оказалось непросто.Ведь материальная основа капиталистической прибыли - прибавочный продукт,согласно исходной гипотезе Маркса, создается лишь в сфере производства.Откуда же тогда берется прибыль капиталистов, которые занимаются не производством,а торговлей или финансами, притом прибыль, не уступающая, а порой и превосходящаяту, которую получают промышленники? Конечно, в торговых фирмах и банковскихучреждениях тоже есть персонал, выполняющий некоторые производственныефункции: наладка оборудования, его ремонт и т. п. Маркс полагает, что частьих неоплаченного труда тоже присваивается их нанимателями. Кроме того,промышленные капиталисты по необходимости вынуждены уступать часть своейприбыли торговцам, банкирам и т. п. в качестве платы за их услуги.И все же это объяснение не спасает положения.Дело в том, что и в пределах самой производственной сферы относительнаявеличина прибыли на весь вложенный капитал, так называемая норма прибыли,согласно Марксовой теории, должна существенно различаться. Ведь исходноеее положение гласит, что при прочих равных условиях (равной производительности,интенсивности и квалификации живого труда) величина прибыли пропорциональнамассе потребленного труда наемного рабочего(см. схему). Чем больше задействовано живого труда, тем больше общая массасозданной им стоимости, тем больше и неоплаченная ее часть - прибавочнаястоимость. Но в разных отраслях соотношение живого труда и средств производствадалеко не одинаково. Одно дело - шахты или ткацкие фабрики, где доля трудавесьма велика, другое дело - электростанции или машиностроительные заводы.Поэтому в отраслях, где доля вложений в средства производства выше средней,норма прибыли должна быть ниже средней,и наоборот.Но в жизни так не бывает: капитал не вкладываютв отрасль, где норма прибыли заведомо ниже средней. Напротив, капиталыустремляются туда, где она выше. В результате конкуренции между инвесторамикапитала норма прибыли в разных отраслях, как правило, выравнивается иусредняется. Открытый Марксом механизм эксплуатации явно не вязался с реальностью.Однако Маркс не сдавался. Чтобы устранитьэто противоречие, он во втором томе "Капитала" предпринял обходной маневри ввел так называемую превращенную форму стоимости. Суть ее в следующем:на рынке товары реализуются не по той реальной стоимости, которая созданав процессе их производства, а с поправкой на среднюю норму прибыли, котораяскладывается на данном этапе в результате конкуренции между инвесторамикапитала. Иначе говоря, та доля стоимости каждого товара, которая представляетсобой неоплаченный труд наемных работников, как бы негласно перераспределяетсямежду всеми эксплуататорами пропорционально вложенному ими капиталу. Этолишний раз доказывает, считал Маркс, заинтересованность всего класса капиталистовв порабощении пролетариата.Но в таком случае рыночная стоимость представляетсобой сумму издержек производства (включая оплату наемного труда) плюссредняя прибыль, а не плюс прибавочная стоимость, как доказывалось в первомтоме "Капитала". Эта средняя прибыль может быть выше или ниже прибавочнойстоимости, воплощенной в товаре. Иными словами, товар продается не по егореальной стоимости, как об этом говорил Маркс в первом томе "Капитала",а по некоей искусственной стоимости, которая если и измеряется затратамиживого труда, то лишь отчасти. Надо ли говорить, что такая теоретическаяуловка не укрепила, а подорвала доверие к исходной гипотезе.К тому же, как выяснилось, на основе трудовойтеории стоимости практически невозможно подсчитать реальные затраты рабочеговремени на производство какого-нибудь товара. Маркс и сам это признавал:"Труд, употребленный на отдельный товар, совершенно невозможно вычислить..."(Архив Маркса и Энгельса, т. II (VII). М., 1933, стр. 190). Дело в том,что для этого пришлось бы суммировать затраты качественно различных видовтруда, вложенного в добычу сырья, в его транспортировку, в его обработкус помощью механизмов, которые в свою очередь изготовлялись десятками людейсамых разных профессий, обладающих разной квалификацией, работающих с разнойинтенсивностью и т. д. Таким образом, задача исчисления реальной стоимоститовара похожа на задачу квадратуры круга. Марксова же теория стоимостиисходит из качественно однородного труда, то есть из совершенно нереалистичнойпосылки. Он, правда, пытался смягчить положение, вводя понятие "простой"и "сложный" труд. Но это никак не облегчало ситуацию. Поэтому-то Марксвсе время и оперирует неуловимой абстракцией - "общественно необходимыйтруд".Обнаружились и другие неувязки, переченькоторых можно было бы продолжить. Но и этого достаточно, чтобы убедиться,что казавшаяся ему столь впечатляющей разгадка тайны обогащения капиталистовза счет скрытого присвоения прибавочного труда наемных рабочих была роковымзаблуждением.Как добросовестный исследователь Марксне мог не видеть нестыковок своих теоретических построений с реальной жизнью.Ну, хотя бы такого мрачного вывода, с железной логикой вытекавшего из егоучения, как закон капиталистического накопления, оборотной стороной которого(накопления) является обнищание пролетариата. На глазах Маркса жизнь британскихи других наемных рабочих улучшалась. В США, например, с 1860 по 1875 годсреднедневной заработок рабочего вырос на 63%. Циклические кризисы, вопрекиего расчетам, не приводили к социальным взрывам. Да и политические революциипосле Парижской коммуны прекратились. Действительность все более отклоняласьот написанного им сценария. Можно представить то огорчение, которое испытывалтворец учения, призванного разрушить капитализм и вообще вековые устоиэксплуататорского строя и положить начало, как он верил, подлинной историичеловечества.По инерции Маркс еще некоторое время продолжалсобирать материалы для доработки новых томов "Капитала". По свидетельствуЭнгельса, "рукопись второго тома была закончена к 1873 г., а возможно,даже к 1870 г." (т. 36, стр. 18). В начале 1878 года Маркс в одном из писемсообщал, что второй том может быть сдан в печать "не ранее конца 1879 г."(т. 34, стр. 277). Но уже через полтора года он признался, что "очень доволен"тем, что этот том не может выйти в свет, "потому что как раз в данный моментнекоторые экономические явления вступили в новую стадию развития и, сталобыть, потребуют новой обработки" (т. 34, стр. 355). Однако эти новые явленияоказались, по-видимому, столь разочаровывающими, что автор "Капитала",как уже сказано, предпочел погрузиться в математику и другие науки, забросивподготовку к печати остальных томов основного своего труда.Эту миссию взял на себя после его смертиЭнгельс, оказавший этим своему покойному другу, скорее всего, медвежьюуслугу: он выставил напоказ внутреннюю противоречивость трудовой теориистоимости, которую сам Маркс не решался предать гласности. Поднялась бурякритики Марксовой теории.Так завершилась драма великого ума, допустившегов молодости ошибку, но всю жизнь упорно пытавшегося подтвердить свою правотуи доказать недоказуемое.

КАК ОБРАЗУЕТСЯ ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ
СТОИМОСТЬ, СОЗДАВАЕМАЯ РАБОЧИМ ЗА ЧАС ТРУДА, - 2 доллара ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАБОЧЕГО ДНЯ- 8 часов ЗАТРАТЫ КАПИТАЛИСТА (за день)


СТОИМОСТЬ ПРОИЗВЕДЕННОГО ТОВАРА (за день)
СТОИМОСТЬ СЫРЬЯ, МАТЕРИАЛОВ, ТОПЛИВА


24 доллара СТОИМОСТЬ ПОТРЕБЛЕННЫХ СРЕДСТВ ПРОИЗВОДСТВА, ПЕРЕНЕСЕННАЯ НА ПРОДУКТ В ТЕЧЕНИЕРАБОЧЕГО ДНЯ 24 +4 = 28 долларов ИЗНОС МАШИН И ДРУГИХ СРЕДСТВ ТРУДА 4 доллара ДНЕВНАЯ СТОИМОСТЬ РАБОЧЕЙ СИЛЫ 8 долларов НОВАЯ СТОИМОСТЬ, СОЗДАННАЯ РАБОЧИМ ЗА ДЕНЬ 2 х 8 = 16 долларов Итого 36 долларов Итого 44 доллара
ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ = 44 ДОЛЛАРА -36 ДОЛЛАРОВ = 8 ДОЛЛАРОВ
Разница между стоимостью произведенноготовара и затратами капиталиста на его производство образует прибавочнуюстоимость.



(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)