Мартв том году преподнес немало сюрпризов. Весна была ранней, но затяжной.Уже 1 марта (необычно рано) появились первые подснежники. Они робко приподнялисьнад лесной подстилкой и опасливо посмотрели нежными бутонами на окружающиймир. Затем наступил перерыв. Весна словно испугалась своего раннего и бурногоначала, ее еще не окрепшие силы иссякли, пришлось взять тайм-аут, чтобы9 марта ринуться в новый натиск, ознаменовавшийся первой песней жаворонка,прилетом овсянок и пробуждением от зимней спячки лесных увальней - барсуков.На следующий день, 10 марта, с неба донеслось "вих - вих - вих" - характерныйзвук взмахов утиных крыльев. Начался пролет водоплавающих птиц. Угрюмыелесные отшельники-тетеревятники не устояли и закружились парой над лесомв весеннем танце. Казалось, ястребы, как и все живое, просто радуются весне,солнцу, ветру и, наконец, - просто жизни.Появление этих птиц осенью или зимой не привлекло бы особого внимания,но их красивый танец с кругами, кувырканием и кличем говорил о том, чтоэта пара выбрала в качестве гнездового участка территорию, непосредственнопримыкающую к городским кварталам.Наблюдая за танцем ястребов, я решил обязательно найти гнездо и понаблюдатьза их интимной жизнью. Сделать это оказалось нелегко. Близость большогогорода заставляет тетеревятников гнездиться в самых глухих участках леса,устраивая труднодоступные гнезда на высоких деревьях.Руководствуясь этими соображениями, я направился в известный мне глубокий,разветвленный и почти не посещаемый овраг, расположенный на окраине выходящегок городу лесного массива. Не успел я подойти к краю оврага, как громкийклекот самки подтвердил мои предположения.Гнездо находилось в развилке растущего на дне оврага дуба, на высоте12 метров. В гнезде я заметил двух пуховых птенцов. Самка продолжала отчаяннокричать, проносясь над моей головой. Даже когда я стал отходить от гнезда,она некоторое время преследовала меня.На следующий день я сумел подойти к гнезду. Мне помогло то обстоятельство,что хозяйка гнезда была отвлечена скандалом с гнездившимися по соседствусойками, которые постоянно ей докучали. Сойки вели себя удивитель но смело,с истошными воплями пикируя на ястребиху. Та несколько раз бросалась впогоню, и, думается, ей не составило бы труда поймать нахальных крикуний,но каждый раз, почти настигнув зловредную соседку, ястребиха отворачивалав сторону. Самца, прилетавшего с добычей, сойки также отчаянно преследовали.Временами к сойкам присоединялись гнездящиеся по соседству сороки и иволги,а вот вороны, устроившие гнездо в каких-нибудь ста метрах и известные какглавные преследователи всех хищных птиц, словно бы не замечали опасныхсоседей. Вообще, в овраге царила идиллическая картина. Безмятежно пелизяблики и зарянки, в кустах шуршали выводки овсянок и черных дроздов. Благополучновывели своих птенцов большой пестрый дятел, синицы, лазоревка, пеночки- весничка и трещотка.Создавалось впечатление, что грозные хищники заключили мир с соседямина период выведения собственных птенцов. Зато голубям досталось. Тетеревятникиловили их повсюду: на помойках, на расположенных поблизости амбарах, накрышах высотных домов, принося корм примерно каждые три часа.Через две недели оказалось, что в гнезде находятся не два, а целых четырептенца, в разной степени оперенные, что чрезвычайно редко для ястребов.Обычно в их гнезде бывает только три птенца, из которых доживают до вылетавсего два. Теперь стало понятно, почему ястребы выбрали для гнездованияэтот небольшой и интенсивно посещаемый людьми лес (метрах в тридцати отгнезда находилось постоянное кострище, по тропинке, проходящей вдоль оврага,часто ходили гуляющие, бегали трусцой ревнители здоровья, склоны оврагаиспользовали для тренировок альпинисты). Риск быть обнаруженными с лихвойокупался обилием легкодоступной и обильной пищи - голубей.Родители, принеся добычу, просто бросали ее в гнездо, а птенцы (каждыйразмером почти с курицу) подходили с разных сторон и начинали есть. Ссориз-за еды не происходило. Иногда то один, то другой птенец прекращал теребитьдобычу и, отойдя в сторону, дремал. Потом вновь возобновлял трапезу.Как-то раз я наблюдал кормление ястребят, происходившее уже в сумерках.Самка, бросив перед птенцами очередного голубя, некоторое время сиделана гнезде, озираясь по сторонам. Я невольно залюбовался ею. В сумеречномсвете ястребиха смотрелась наиболее эффектно: сгорбленная спина, серо-свинцовыйфон окраски, желтые глаза, сверкающие яростным огнем, делали птицу похожейна героиню триллера о вампирах, производили впечатление чего-то нереального,почти мистического.Вдруг ястребиха заметила человека. С диким криком она устремилась наменя и лишь в последний миг изменила направление, круто набрав высоту иисчезнув между кронами. В этот момент мне стало понятно, откуда появляютсяразличные мифы о ведьмах, леших, вампирах и прочей нечисти.Когда у птенцов полностью оперились крылья, спина, часть головы и началоперяться низ тела, ястребята стали выходить из гнезда по наклонным ветвям.Неловко балансируя и помогая себе крыльями, они поднимались из гнезда наметр-два, после чего скатывались обратно.Дня через три один птенец (кстати, не самый крупный) уже свободно леталмежду деревьями, возвращаясь в гнездо лишь на время кормления. Остальныев это время неуклюже поднимались по ветвям, срывались, отчаянно кричалии прыгали в гнезде, явно испытывая желание присоединиться к более ловкомубрату.Еще через три дня я застал в гнезде лишь одного птенца. Другие с бодрымикриками летали между кронами деревьев, лазали по ветвям, преследовали родителей,когда они прилетали с кормом.Последний птенец покинул гнездо 22 июня - в день летнего солнцеворота.Но ястребиная семья еще не меньше недели держалась поблизости от своегодома. То один, то другой молодой ястреб (сказать "птенец" язык уже не поворачивается)иногда возвращался посидеть или подремать в родном гнезде, после чего,взмахнув крыльями, легко взлетал и исчезал между деревьями. Кандидат биологических наук К. УСПЕНСКИЙ
(г. Воронеж).