[Параметры] [Интерфейс] [Работа с письмами] [Ошибки]
(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)

Никому не понять, какое удовлетворение испытывает капитан федерального грузовика, который завершил наконец долгий десятимесячный рейд по Периферии и теперь возвращается на базу.

Земное решение космических проблем нашел писатель Сергей Чекмаев. И неслучайно. В издательстве АСТ за последние годы у него вышло несколько романов в жанре "бытовой фантастики". Капитан Роббинс пытался скрыть свое состояние. И в первую очередь - от самого себя.

Опыт нашептывал капитану, что не может все идти хорошо. Обязательно найдется какая-нибудь гадость, которая испортит настроение. Капитан Роббинс не относился к оптимистам.

На Центральную базу, геостационарку "Орбитал-2", откуда каждые три часа уходит челнок на Землю.

Но проблемы остались. Капитан понял это сразу, как только увидел карго-холдера.

Поэтому, когда карго-холдер Носовская попросила его по внутренней связи срочно спуститься в трюм, капитан не особенно удивился. Хотя пакостей скорее следовало ждать от двигателистов или из навигационной. У карго-холдера просто не могло быть проблем: грузовик первого класса "Рабаул" возвращался на Землю порожняком. Разгруженные еще на вангоге трюмы Носовская опечатала в присутствии капитана и колониальных чиновников.

- Что случилось?

Выглядела она не лучшим образом. Руки Носовской дрожали.

Роббинс пожал плечами: идти было недалеко. Трюмные отсеки "Рабаула" веером отстреливаемых секторов крепились к реакторной шахте.

- Я лучше покажу, капитан. Иначе вы не поверите. Это в двенадцатом трюме.

- Наденьте комбез и маску, капитан.

Карго-холдер первым подошла к люку, но открывать не стала.

- В чем дело, карго? К чему защита?

Роббинс немедленно преисполнился самых черных подозрений. Изолирующий комбез и дыхательная маска… Гм… Значит, карго намерена пройти через дезактиватор. Это еще зачем? Двенадцатый - это не седьмой, где частенько перевозят трансгенные культуры. Откуда здесь биологическая опасность?

Роббинс с трудом влез в комбинезон, натянул маску, не переставая ворчать про себя. Последние три месяца выдались для Носовской тяжелыми - бесконечная возня с бумагами, фрахты, погрузки, контрольные замеры, разгрузки… Может, просто сдали нервы? Что такого опасного в трюме, где - капитан Роббинс напряг память - в последний раз перевозили образцы биологически активной почвы? ВанГога не жалела средств на амбициозные гидропонные проекты. И что? Дождевые черви вырвались на волю?

- Лучше будет, если вы сами все увидите.

- Смотрите, капитан.

Карго пропустила Роббинса вперед, тщательно задраила внешний люк.

Стоп!

Мощные лампы осветили гулкую пустоту трюма. Без груза он выглядел весьма неприглядно. Бурые потеки на потускневших стенах, грязновато-серые лужицы на полу, какой-то белесый налет на…

Роббинс подошел ближе.

- Видите? - спросила Носовская. - Вот эти белые споры?

- Агарики? - задал Роббинс риторический вопрос.

От самого пола вверх по западной стене поднималась буроватая корка неизвестной плесени, усеянная чешуйчатыми белыми шариками размером с полногтя. Она покрывала почти все свободное пространство стены, не менее сорока квадратных метров. Капитан отломил один из шариков. Мясистый отросток на месте скола немедленно начал розоветь. Все признаки налицо. Как в энциклопедии.

- Так, - капитан некоторое время молчал. - Задраить вход в сектор и опечатать. Сообщи доку, пусть поразмыслит над профилактикой. Команду надо привить, если, конечно, от этой мерзости есть вакцина. И жду обоих через час. Будем думать.

- Именно, сэр.

- …так… "Agarikus Rexus bisporus… Агарики ужасающие двуспоровые… малоизученная, но несомненно опасная форма внеземного паразита. По-видимому, представляет собой бурно размножающуюся плесень, способную перерабатывать практически любую органику. Заражение происходит при непосредственном контакте с инфицированной поверхностью. Вероятен перенос спор по воздуху. Скорость размножения - предположительно неограничена. Возможности нейтрализации на данный момент неизвестны ".

Носовская и доктор Бергер поднялись в рубку как раз в тот момент, когда капитан просматривал на экране "Справочник внеземных форм жизни".

- Что скажете, док?

Бергер шумно сглотнул.

- То есть? - капитан с интересом наблюдал, как полное лицо Бергера медленно заливает румянец. Доктор не любил принимать ответственные решения.

- Я… я просмотрел справочники. То, что вы сейчас прочитали, в целом верно. Точных данных нет, все зависит от состояния среды, температуры, наличия питательных веществ и прочего. Возможно, опасность преувеличена, но… Береженого Бог бережет.

- Мы все обсудили с доком, капитан. Необходима немедленная дезактивация двенадцатого трюма.

Вмешалась Носовская.

- Да? - Роббинс поднялся, заложил руки за спину. - И как вы себе это представляете? Дезактивация - это, конечно, хорошо. Но там этой гадости килограмм пятьдесят. Не меньше. Куда прикажете деть отходы?

Доктор кивнул.

- Носовская , вы забыли, что у нас коммерческий рейс? На базе бюрократы "Спейс-карго индастриз" будут изучать журнал полета едва ли не в лупу. И куда я спрячу перерасход энергии? Вы думаете, Носовская, там сидят слепцы? Не-ет, меня первым делом спросят: "Скажите, капитан, вот тут у вас указана аннигиляция пятидесяти килограмм. Чего именно?" И что я должен отвечать? Не знаю, мол, какая-то белая хрень? Да мне моментально пришьют или контрабанду, которую я сжег, чтобы уничтожить улики, или - не дай бог - убийство! Может, еще предложите остановить корабль и вышвырнуть всю эту гадость в космос? Лопатой?!

- В аннигилятор…

- Никаких "но"! Особенно в этом рейсе. "Спейс-карго" точит зуб на федеральную дотацию, а для этого ему нужно выглядеть максимально экономным. На аннигиляцию полсотни кило уйдет столько активного вещества, что меня съедят живьем и не подавятся!

- Простите, сэр, но…

Роббинс с жалостью посмотрел на него.

- А что, если записать в журнал внеплановую аннигиляцию… ну, скажем, - карго-холдер на мгновение задумалась , - как устранение возможной биологической опасности?

- Э-э… да, сэр.

- Вы считаете это выходом?

Капитан бушевал несколько минут. Карго и доктор стояли молча, причем на лице последнего все явственней проступало желание убраться как можно дальше и как можно быстрее.

- Неужели? А про карантин вы что-нибудь слышали? База тут же объявит "Рабаул" инфицированным судном, и всех нас запрут месяца на три, если не больше. Носовская, вы хотите весь отпуск просидеть в душной стеклянной колбе и размышлять о смысле жизни? Да еще мочиться исключительно на анализы?!

Роббинс обернулся - в рубку вошел старший помощник МакКаллиган. Лицо его сияло, передвигался он чуть ли не вприпрыжку.

- Вы позволите, сэр?

- Получена гиперграмма с базы, сэр. Нам предписывается прибыть к двадцать первому причалу не позже семнадцати-ноль-ноль по среднесолнечному. Принять на борт комиссию и…

"Что это с ним? Ах да, он ведь еще ничего не знает!"

- Нет, не может быть. Только не мы. Скажите, что пошутили, Мак!

- Нет, - быстро сказал капитан Роббинс.

- Гиперграмма подлинная. Дешифрована нашим ключом, вот знак. Если хотите, я могу позвать радиста Гейла, он подтвердит… господин капитан, сэр, - на всякий случай добавил МакКаллиган.

Старпом удивленно ответил:

- Что за невезение!

- Комиссия! - почти простонал Роббинс.

МакКаллиган осекся - капитан его не слушал.

- Сэр, но вы же знаете, что по уставу любой корабль по возращении на базу обязан пройти дезинфекцию и дезактивацию. Иногда компьютер случайным образом выбирает название корабля, и он подвергается особо тщательной проверке. Зато потом… - старпом прищелкнул языком, - премиальные, три месяца отпуска и внеочередной челнок на Землю.

- Ничего запрещенного на корабле нет, сэр! Я ручаюсь за наших парней.

- …тщательная проверка, говоришь? Знаем-знаем. На предмет контрабанды.

- А что же еще, сэр? Люди здоровы, - МакКаллиган суеверно сплюнул, - перерасходов топлива нет, серьезных дефектов тоже, а то, что есть, мы устраним за сутки. Трюмы -это не наша забота, да и они все равно пустые…

- Да причем здесь контрабанда! - в сердцах воскликнул Роббинс. - Что я не знаю, где, как и сколько ее обычно прячут?

- Они НЕ пустые, Мак. Уже нет. Слышал про агарики?

Капитан Роббинс поманил к себе старпома.

- Боже мой!

МакКаллиган отшатнулся.

- Но как же, сэр?..

- Сходи на досуге в двенадцатый трюм. Вон карго тебе все покажет.

- Что будем делать, сэр?

- Этого я не знаю. Зато я знаю, чем нам это грозит. В комиссию обязательно включат какого-нибудь заштатного эпидемиолога, который спит и видит, как бы сделать себе имя на громком скандальчике и вернуться на Землю в ореоле славы. А если на базе окажутся с инспекцией шишки из Всемирного совета - пиши пропало. А они обязательно окажутся, помяните мои слова - ведь скоро перевыборы. Сенаторы землю роют, лишь бы порадеть за деньги налогоплательщиков. На пару с эпидемиологом они сделают из нас показных мальчиков для битья. Вот так-то, Мак. Мы в дерьме по уши.

- Понял, сделаем.

- Пошли ответную гиперграмму. Спасибо, мол, горды оказанной честью, и все такое. И разузнай ненавязчиво состав комиссии. Не мне тебя учить.

- И вот еще что, Мак, - Роббинс переглянулся с карго, едва заметно кивнул. - Собери-ка через тридцать минут в кают-компании всех свободных от вахт.

Старпом мрачно поплелся к выходу.

- Всю команду упекут в самый жесткий карантин как минимум на месяц. Мы будем питаться только витаминным желе…

Люди слушали очень внимательно. И чем дальше Роббинс говорил, тем мрачнее становились их лица.

- …часами просиживать в дезинфекционной камере и раз в день принимать ионный душ. Не говоря уже о прививках и поддерживающих инъекциях. На Землю мы сойдем бледными, обессилевшими, лысыми и ни на что негодными. Во всех смыслах.

Повара передернуло.

- уныло спросил кто-то из задних рядов.

- А как же портовые девочки, капитан?

По рядам пронесся стон.

- А никак. Они в нас быстро разочаруются. Впрочем, законные жены тоже.

- в наших интересах найти выход из этой дурацкой ситуации. До прибытия на базу осталось три дня. Думайте. Я готов выслушать любые, даже самые невероятные предложения.

- Поэтому, - Роббинс повысил голос,

Пропуская капитана через опечатанный шлюз, карго-холдер регулярно спрашивал:

Весь следующий день бурая корка плесени непрерывно росла. Роббинс трижды спускался в двенадцатый трюм. Перспективы не радовали: к двадцати трем часам на плесени красовались шарики размером с детский кулачок.

Роббинс качал головой, а на третий раз не выдержал:

- Есть что-нибудь, сэр?

- Как замаскировать?

- У меня в голове сумбур, Носовская. Столько бреда я в жизни еще не слышал! Слов нет, идей мне накидали предостаточно. От самых банальных до максимально идиотских. Один гений из инженерной группы даже предложил замаскировать люк двенадцатого трюма.

"Рабаул" тормозил. Корабль уже вошел в Систему, но с учетом всех маневров до базы оставалось еще часов тридцать лету.

- Законопатить щели гермопастой, а потом закрасить под цвет стены. Спрятать, черт бы его побрал! Боюсь только, что в комиссии значительно меньше кретинов, чем в моей собственной команде!

- Да, сэр. Все, как вы и говорили: сенатор Ивинс, глава комитета по инвестициям космических программ, сенатор Кратчет, директор фонда "Финансовая безопасность Земли"…

- Времени в обрез, Мак, а мы еще ничего не решили. Вы получили состав комиссии?

- …три помощника, экономический советник президента Евразии, доктор Барнс, доктор Левинсон…

Роббинс скрипнул зубами.

МакКаллиган грустно посмотрел на капитана.

- Кто из них эпидемиолог?

- Проклятье!

- Оба, сэр.

- Мак, - капитан устало вздохнул, - только вы меня не разочаровывайте. Думаете, в комиссии никто не удосужится посмотреть чертежи "Рабаула"?

- Может, все-таки замаскировать трюм?

- Что?

- Простите, сэр. Тогда…

- И в чем же дело, Мак?

- Лерой, наш повар, приходил ко мне с какими-то фантастическими идеями, но… вы же знаете Лероя! На камбузе он бог, но во всем остальном - абсолютный дилетант, хоть и считает себя гением. А еще эти его книги, которые он постоянно таскает с собой… По-моему, из-за них он немного не в себе.

Роббинс вздохнул:

- Видите ли, сэр, - старпом замялся. - Лерой утверждает, что сможет изничтожить агарики за несколько часов. Да так, что от них и следов не останется. Якобы в каком-то из его древних талмудов все подробно расписано.

- В том-то и дело, сэр! Лерой не хочет ничего говорить: секрет, мол. Понимаете, сэр, ребята постоянно потешаются над его книгами, а они для нашего кока - все! Он бережет их как зеницу ока, холит, лелеет… Да он все свободное время с ними!

- Бредовые идеи я уже слышал, идиотские тоже. Теперь пришло время безумных. Мы в полном цейтноте. Объясните коротко - что он задумал?

- Извините, сэр. Так вот, Лерой все время говорил, что придет день - и его книги спасут корабль. Все над ним смеялись, а теперь…

- Да знаю я! Мак, вы думаете, хороший капитан не в курсе, чем на досуге занимается его команда?

- Боюсь, что поздно, сэр. Он сейчас готовит праздничный обед для комиссии. Надо же хоть чем-то их задобрить.

- Настал день его триумфа. Все ясно. Вызывайте Лероя. Послушаем, что у него на уме.

В рубку с грохотом влетел Бергер. Он хрипло дышал, лицо его покрылось красными пятнами.

- Дьявол! Хорошо, идем в камбуз…

Он пытался что-то сказать, но лишь хрипел, с трудом выговаривая слоги, и никак не мог отдышаться.

- Сэр! Капи… тан!

- Все исчезло!

- Тише, успокойтесь. Что на этот раз?

- Агарики, сэр! Они пропали. Двенадцатый трюм пуст!

- Что исчезло?

Западная стена трюма блистала чистотой. Конечно, если быть совсем точным, стерильной чистоты в трюме не было - на полу валялось несколько комьев почвы, титановые плиты стен помутнели, но агарики действительно исчезли. Не осталось и следа от буроватой корки и белых шариков плесени, еще несколько часов назад покрывавшей всю стену целиком.

Капитан переглянулся с МакКаллиганом. В следующее мгновение они почти одновременно бросились к выходу, едва не столкнувшись в дверях.

- Может, среда была для них неподходящая, и они просто погибли?

Старпом облегченно вздохнул.

- Я здесь, сэр.

- Если бы все было так просто, Мак. - Роббинс невесело усмехнулся. - Появились как по волшебству и исчезли также. Носовская !

- Так точно. Везде пусто, сэр.

- Вы осмотрели остальные трюмы?

- Трюм герметичный, сэр. Им некуда деться.

- Здесь есть какие-нибудь служебные туннели, вентиляция, что-нибудь в этом роде?

Ожил динамик внутренней связи:

- Гм…

- Черт побери! - выругался Роббинс. - Все! Время ушло. Потом разберемся со всей этой исчезающей плесенью. Надеюсь, она не появится так же неожиданно, когда комиссия спустится проверять трюмы.

- Внимание экипажу! Все по местам! Торможение через семь минут.

В главном шлюзе выстроилась команда. Парадная форма сияла белизной, нашивки, нагрудные знаки и пуговицы сверкали.

Корабль скользнул в гравизахваты двадцать первого причала точно по расписанию. Капитан Роббинс славился пунктуальностью.

Роббинс недоуменно поднял бровь, по рядам команды прошелестел шепот недовольства. Напротив входа громоздились десятка полтора фигур в скафандрах высшей защиты.

По обшивке "Рабаула" проскрежетало что-то массивное и железное. Наконец присоски намертво прикрепили к кораблю герморукав. Над потолком загорелась зеленая лампочка - давление снаружи и внутри сравнялось. Зашипела гидравлика, откатывая в паз бронированную плиту люка.

- …рады приветствовать… х-х-х… наших доблестных покорителей… х-х-х… космоса! Каждый мальчишка… х-х-х… мечтает стать верным рыцарем звездных-х-х… путей, чтобы Земля… х-х-х… могла им гордится…

Сенаторы слишком боялись за свою жизнь, чтобы просто так войти в космический корабль, почти год скитавшийся по Периферии. Но и отдать кому-нибудь другому эту честь не могли. Наверное, поэтому первым в "Рабаул" вполз приземистый робот. Пока он измерял радиацию, брал пробы воздуха, короче, выискивал все то, что могло причинить вред драгоценным жизням членам Всемирного совета, сенатор Ивинс от лица встречающих зачитал по интеркому приветственную речь. Голос его звучал глухо и невнятно: тучный сенатор страдал одышкой.

И словно бы в ответ на его молитву, робот зажужжал чем-то у себя внутри, засветился зеленым. Жизни и здоровью VIP-персон ничто не угрожало.

"Боже, - подумал Роббинс, - когда же он закончит?"

- Уважаемые гости, господа сенаторы, господин советник, команда приглашает вас за праздничный стол. Сегодня наш "Рабаул" дает в вашу честь званый обед!

С помощью техников члены комиссии освободились от скафандров. Капитан дождался, когда красная, в бисеринках пота физиономия сенатора покажется из-под шлема, козырнул ему. Ивинс благосклонно кивнул и уже раскрыл было рот, чтобы продолжить речь, но Роббинс опередил его.

Роббинс шел впереди, указывая дорогу к кают-компании. Ивинс за спиной капитана вполголоса переговаривался с евразийским советником. Краем уха Роббинс слышал их беседу.

Про сенатора Ивинса ходили разные слухи, в том числе говорили, что он весьма падок на доброе застолье с аппетитными разносолами. Умением зарабатывать политический капитал он не уступал самым успешным своим коллегам, но хороший стол на какое-то время мог нейтрализовать въедливость сенатора и привести его в благодушное настроение.

- Юджи-ин! Где вы набрались подобных ужасов? Космический флот питается по высшему разряду. Это их гордость. Каждый корабль обязательно может похвастаться парой-тройкой фирменных блюд, а про "Рабаул" я слышал совершенно фантастические истории. Говорят, здешний повар едва ли не лучший на флоте.

- Надеюсь, Димитрий, нас не собираются кормить фруктовой пастой из тюбиков?

- Скажите, капитан, и это все приготовлено из сублимированных продуктов?

И Лерой не подкачал! Холодные закуски: салат из морепродуктов "морской балет", "устричная феерия", паштет "ле-миттелье" - были восхитительны. Сенаторы удивленно переговаривались, Кратчет даже спросил у Роббинса:

Кратчет покачал головой.

- Конечно. Огюст Лерой, наш повар, - большой мастер своего дела.

Ивинс прислушивался к разговору, но молчал. И только распробовав паштет, он восхищенно цокнул языком и сказал:

- Жаль, что в моем любимом ресторане так не готовят.

На лице Роббинса не дрогнул ни один мускул.

- Скажите честно, капитан, на вашем корабле что-то не в порядке и вы хотите нас подкупить?

Сенатор немного смутился - впрочем, совсем ненадолго, на каких-нибудь пять-десять секунд. Разве он мог позволить, чтобы его волновали чужие проблемы, когда еще не распробованы вот эти изумительно приготовленные устрицы?

- Обед не только в вашу честь, сенатор, хотя вы и приглашены как почетные гости. Просто моя команда сегодня вернулась домой, на Землю. Нас не было почти год. В космосе нечасто случаются праздники, сэр.

Несмотря на радость от прибытия домой, на многочисленные тосты, каждый на корабле помнил - осмотр еще не начинался, он просто отложен.

Команда постепенно привыкла к гостям, люди расслабились, хотя иногда нет-нет да и бросали на членов комиссии настороженный взгляд. Астронавты не любят чиновников, и дело тут не в личной неприязни. Просто от бюрократов ничего хорошего ждать не приходится.

- А сейчас наше фирменное блюдо! Такое вы можете попробовать только на "Рабауле" и больше нигде в радиусе сорока парсеков!

В проходе кают-компании появился Лерой с огромным подносом в руках.

- Капитан, ваш повар хочет закормить нас до смерти!

Космонавты радостно зашумели. Ивинс с шутливой интонацией простонал:

- А из чего готовят ваш "эль марридо"?

- Внимание, уважаемые гости! - Лерой осторожно поставил свою ношу на стол. - Перед вами "Мечта о Земле"! "Эль марридо де костра" - очень редкое блюдо с ванГоги. Его подают только самым дорогим гостям, если хотят показать свое уважение. Прошу.

- Пока нет, сэр. - Лерой отрезал здоровенные куски и накладывал в тарелки для членов комиссии. Кто-то уже распробовал блюдо и закатил глаза от наслаждения. - Поэтому "эль марридо де костра" и ценится так высоко. Здесь несколько сортов мяса, их нужно выдержать в трех различных соусах, а потом запечь с грибами. Все компоненты доставляются с Земли. Кушанье подают только в одном ресторане, причем на него записываются в очередь. На месяцы вперед.

- спросил Ивинс. - Насколько я знаю, на ванГоге нет своего сельского хозяйства.

- Спасибо, сэр.

- Что ж, - Ивинс, казалось, был польщен оказанной честью, - попробуем… А что, вполне! Очень вкусно! Просто восхитительно! Вы настоящий волшебник, уважаемый Лерой!

Сенаторы ушли довольными. На прощанье Ивинс долго жал руку Роббинсу, благодарил, нахваливал повара. Даже пообещал:

- Нет-нет, какое к черту "спасибо", это незабываемо! Неземное наслаждение! Но… - сенатор погрозил пальцем капитану, - ваши превкусные разносолы не смогут отвлечь нас от главного. Еще кусочек и… нет, пожалуй, еще один.

Роббинс мысленно перекрестился: не дай бог!

- Теперь все время буду встречать ваш корабль, капитан.

- Спасибо, господа. Комиссия в полном восторге от вашего таланта, Лерой, и от состояния корабля. Отпуск, премиальные и, возможно, доброжелательное внимание Совета нам обеспечены. Хочу сказать, что без вас мне было бы тяжело добиться таких результатов.

Вернувшись на корабль, капитан вызвал к себе старпома, Носовскую и повара Лероя.

- Спасибо, сэр.

- Спасибо, сэр.

- Но за всеми этими застольями и осмотрами мы забыли о главном: куда же девались агарики?

- Благодарю вас, сэр.

- Верно, - сказал Роббинс. - Комиссия их тоже не нашла. Но, как мне кажется, один из нас знает немного больше остальных. Ведь так, Лерой?

- Они исчезли, сэр, - затараторила Носовская, - я везде смотрела… да и комиссия…

- Ну, вы так упорно отказывались раскрывать Маку свои секреты… А способ-то вы знали, верно? Самодеятельность я, конечно, не одобряю, но в конечном итоге вы спасли наш отпуск и, возможно, мои нашивки. Победителей не судят. Я хочу знать лишь одно: как? Как вам удалось?

- Так точно, сэр! - Повар совсем не выглядел смущенным или испуганным. Наоборот - он улыбался. - Как вы догадались?

- Это и правда вы, Лерой?

МакКаллиган уставился на повара в недоумении:

Он вытащил из нагрудного кармана толстенную изрядно потрепанную книгу в засаленном переплете. Аккуратно положил ее на стол.

- Я, сэр. Вы спрашиваете, как?

"Книга о вкусной и здоровой пище", - прочитал Роббинс.

- Здесь все написано.

Капитан нетерпеливо перелистывал страницы. МакКаллиган тоже наклонился над книгой.

- Откройте страницу триста двадцать девять, сэр. Там заложено.

Раздел назывался "Agaricus campestris bisporus" - "Грибная подливка. Шампиньон двуспорый.

- Вот!

Ниже шло перечисление блюд. Пятая строчка сверху была отмечена жирной галочкой.

"Специально выведенный сорт. Ради отличных вкусовых качеств шампиньоны разводят промышленно во многих странах. Один из лучших съедобных грибов".

Роббинс отчетливо вспомнил, как во время банкета Лерой подкладывал "фирменное блюдо" членам комиссии.

"Подливка к мясу из шампиньонов".

- Agaricus campestris, - ответил повар. - Там же написано.

- Это агарики? - бледнея, спросила Носовская.

- Рецепт старый - сейчас его никто уже и не помнит. Эпоха, - Лерой грустно вздохнул, - сублимированных продуктов. Даже в колониях продукты выращивают в гидропонных баках. А все, что лезет из земли, считается сорняками и паразитами. Думаю, на вангогу споры попали случайно, вместе с первыми колонистами, а теперь обычный земной шампиньон записали в местные паразиты. Не изученные до конца, а потому весьма опасные. Видите, даже одна буква в названии оказалась измененной. Вместо "с" появилась "к"...

- Но… Agarikus считается опаснейшим паразитом?

- Именно! - повар сиял, как отдраенный услужливым салагой поручень капитанского мостика.

- То есть вы хотите сказать… наша доблестная комиссия их просто съела?!

- Да, сэр. Сенатор остался доволен.

- И сейчас "малоизученная, но несомненно опасная форма" спокойно переваривается луженым желудком сенатора Ивинса?

- В заключительной речи Ивинс одобрительно отозвался о рационе команды. А чистоту наших трюмов отметил особо. Чему сам неплохо поспособствовал. Ха. Ха-ха-ха…

Капитан Роббинс снял парадный берет, устало опустился на ступеньку трапа ходовой рубки, отер рукой пот. Потом улыбнулся.

Сергей ЧЕКМАЕВ.

Роббинс засмеялся. Через несколько секунд к нему присоединились повар и старпом. Даже карго-холдер улыбнулась, не забывая, впрочем, озабоченно хмуриться.



(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)