А.Аникин.

Со статьи обоснователе политэкономии УильямеПетти началось знакомство нашихчитателей с доктором экономическихнаук Андреем ВладимировичемАникиным (см. "самый интересный журнал Наука и жизнь " №7, 1970 г.). Нынешняя его статья, как ужевидно из заголовка, - взгляд нажизнь и творчество АлександраСергеевича Пушкина с точки зренияэкономиста.

Деньги исвобода

Тема денегзанимает весьма видное место всочинениях Пушкина, и этозакономерно: в деньгахкристаллизуются общественныеотношения, выпукло выражаютсяособенности эпохи и нравов. СмертьПушкина была не только развязкойличной трагедии, но и разрубилатуго затянувшийся финансовый узел:его долги превышали сто тысячрублей - по тем временам огромнаясумма. Как писал поэт и пушкинистВладислав Ходасевич, "деньгииграли большую роль в его жизни. Впереписке им отведено много места.Тема денег порой врывается втворчество".

Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век - торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.

Опять не оченьпривычное сочетание. "Этосладкое слово свобода" - ипрезренный предмет, фольклорнонередко связанный с нечистотами. Новместе с тем каждый знает (а в нашидни более чем когда-либо), что, живяв обществе, бедный человек всегдазависим, а деньги могут дать емуизвестную степень независимости,то есть - свободы. Поэт,интеллектуал, мыслитель ощущаетэто с особой остротой. В"Разговоре книгопродавца споэтом" (1824 г.) мысль о связи денегсо свободой выражена сафористической точностью:

Формула"железный век" (Пушкин ещенесколько раз использовал ее встихах) обладает большимбогатством ассоциаций какопределение XIX века, эпохи бурногоразвития капитализма на Западе и вРоссии. Для поэта этот векассоциируется с культом денег, свытеснением бескорыстных мотивовдеятельности и творчества. Формулеэтой было суждено большое будущее врусской поэзии. Скоро онапоявляется у Евгения Баратынского("Век шествует путем своимжелезным..."), а в начале нынешнегостолетия - у Александра Блока("Век девятнадцатый железный,воистину жестокий век!").

"Скупойрыцарь". Иллюстрация П. Соколова.Первый биографПушкина П. В. Анненков считал, чтоавтор опасался "применений инеосновательных толков",поскольку конфликт отца с сыном,составляющий сюжетную основутрагедии, мог напомнить светскойпублике неприятные подробностиотношений самого Пушкина с СергеемЛьвовичем. Анненков был настолькозаинтригован, что даже просилсвоего друга Ивана СергеевичаТургенева во время его пребывания вЛондоне узнать, кто такой Ченстон.Если бы в те времена быликомпьютерные системы информации,то он мог бы без труда выяснить вПетербурге, что речь идет омалоизвестном (но фигурирующем вряде русских сочинений о западнойлитературе) английском поэтеУильяме Шенстоне (Schenstone, 1714-1763).



Оказалось, чтохотя ничего похожего на пьесу оскупом рыцаре у Шенстона нет, естьдидактичес кая поэма в стихах"Economy", что русскиеисследователи переводят как"Бережливость". Сопоставляяэту поэму стих за стихом со"Скупым рыцарем" Пушкина,американский ученый Ричард Греггобнаружил (или, правильнее сказать,считает, что обнаружил) десятка дваразного рода сближений. Более илименее убедительным представляетсятакое место. Автор поэмы пророчитскупцу такую судьбу: "...когдажизнь подойдет к концу, твоиуверенные наследники будут сухмылкой стоять вокруг твоейпостели. Они призовут своихлюбимцев, взломают твои замки инаполнят подолы их одеждзолотом". У Пушкина старый баронговорит о своем наследнике:

Но зачемон понадобился Пушкину?

Грегг делаетвывод, что Пушкин не только хорошознал поэму Шенстона, но слегказавуалированной ссылкой на неесознательно стремился привлечьвнимание читателя к волновавшейего проблеме денег и свободы.Действительно, у Шенстона этотмотив занимает видное место, а вчастности он пишет: "Эта бреннаямонета - не простой металл: это твоясвобода".

Едва умру, он, он! сойдет сюда
Под эти мирные, немые своды
С толпой ласкателей,
придворных жадных.
Украв ключи у трупа моего,
Он сундуки со смехом отопрет.
И потекут сокровища мои
В атласные дырявые карманы.

Жаждабыстрого обогащения

Пушкининтересовался английской поэзией ив 30-е годы мог читать по-английски.Как видим, он даже перевел наанглийский язык название"трагикомедии", употребивдовольно редкое слово covetous (оноскорее означает алчный, жадный). Нетсомнений, что имя Шенстона былоизвестно ему, а замена первой буквымогла быть данью русской традиции.И все же, по мнению других знатоков,этого мало, чтобы утверждать, что онстоль пристально изучал Шенстона истоль много у него заимствовал.Приведенное сближение может бытьслучайным, а остальные еще менееубедительны. При такой логикеостается в силе первоначальнаядогадка Анненкова, а мистификация сШенстоном объясняется простожеланием Пушкина запутатьчитателя, может быть, - пошутить надним.

Популярностьвеликой оперы Чайковского такова,что очень многие склонны видеть впушкинском Германне повторениеоперного героя. Это не так. УПушкина Германн вовсе не любит Лизуи только пытается использовать еекак орудие для овладения тайнойтрех карт. Но наряду схладнокровным циником в нем живетдругой человек - нетерпеливый истрастный авантюрист. Это и создаеттрагический конфликт,завершающийся его сумасшествием.

"Деньги - вотчего алкала его душа", - сказано оГерманне из "Пиковой дамы". Вдворянском и светском Петербургеэта жажда обогащения обратиламногих к карточной игре. Черезнесколько лет Гоголь создал в лицеЧичикова иной образ алчногоприобретателя. Идея быстрогообогащения явно носилась в воздухеэпохи.

Образ Германнабогаче и сложнее обеих этих схем.Напомню, что Достоевский устамигероя романа "Подросток"называет его "колоссальнымлицом, совершенно петербургскимтипом". Пусть не очень научно,зато как выразительно!

Социальный ипсихологический тип Германна,предвосхищающий некоторых героевДостоевского, многократно былпредметом анализа влитературоведческих трудах. В этоманализе есть, мне кажется, двекрайности. Известный пушкинист С. М.Бонди, возможно, отдавая даньмодному у нас в свое времявульгарному социологизму,"обуржуазивает" Германна,придавая ему черты мещанина-накопителя. Напротив, авторромана-исследования "СудьбаПушкина" Б. И. Бурсов лишает образГерманна социального содержания ипишет, что он "не более чемсамолюбец с распаленной страстьюудовлетворить свое самолюбие вочто бы то ни стало и чего бы это емуни стоило".

Деньги (как икарты) являются, можно сказать,самостоятельным действующим лицомв "Пиковой даме", и дляправильного пониманиязаключительной сцены в игорномдоме полезно знать кое-что оденежной системе России в 1830-хгодах. Германн начинает игру сневиданно огромной ставки - 47 тысячрублей. Примерно столько могластоить деревня с тремя-четырьмясотнями крепостных душ обоего пола.Чекалинский просит его предъявитьденьги, и Германн подает ему"банковый билет" на эту сумму.Между тем, самая крупная купюраассигнаций, бумажных денег техвремен, была в 200 рублей. По всейвидимости, Германн имел банковыйбилет "на неизвестного"(теперь мы сказали бы - напредъявителя) - особого родаденежный документ, по которому могпередаваться вклад в сохраннойказне при Опекунском совете. Эти"казны" были государственнымикредитными учреждениями ивыполняли функции банков.

Германнолицетворяет новую эпоху, все тотже железный век, по выражению Блока,- "век буржуазного богатства,растущего незримо зла". Но,будучи дворянином, он действует врамках дворянско го, добуржуазногообщества, воплощением котороговыступает старая графиня. В егомышлении и поведении сливаютсячерты двух эпох и двух социальныхтипов. Естественно, это необъясняет все особенности и,пожалуй, странности его психологии,да так и должно быть: нельзяподобным образом препарироватьзамечательное художественноепроизведение. Но такая исходнаяпозиция может быть плодотворнойдля анализа.

Вся сцена трехвстреч за карточным столомзанимает не более двух страницкнижного текста. Действиенеобычайно - даже для Пушкина с еголаконизмом - сжато, все деталиопущены. Можно, конечно, спросить,зачем Чекалинский держал наготове47 тысяч (а на другой день 94 тысяч),если, как сказано в повести, обычныеставки не превышали 275 рублей? Или,скажем: сколько времени должен былзанять пересчет этихастрономических сумм? Но это будутименно такие никчемные вопросы, поповоду которых иронизировалПушкин, отвечая на придиркикритиков к "Руслану и Людмиле".Иначе говоря:ради силы художественногопроизведения можно пренебречьиными бытовыми деталями.

Проиграв,Чекалинский, надо полагать,расплатился ассигнациями, иботрудно себе представить, что у негобыл в запасе подобный банковыйбилет. Во второй вечер Германнпоставил на карту свой билет ивыигранные накануне деньги.Поскольку он опять выиграл,Чекалинский "отсчитал девяносточетыре тысячи и передалГерманну". Надо так понимать, чтов третий вечер он поставил 188 тысячрублей, покрыв карту "кипойбанковых билетов". Этачудовищная по размерам ставка былабита.

Таково былозаглавие вышедшей в 1928 г. книги П. Е.Щеголева, который одним из первыхисследовал материальные связиПушкина с крепостной деревней. Всравнении с семейным бюджетом ифинансовыми потребностямиПушкиных доходы от"наследственных вотчин" былиничтожны. В период михайловскойссылки годовой доход от этогоимения, принадлежавшего материПушкина, не превышал 2-3 тысячрублей. В 1831 году, в связи спредстоящей женитьбой, Пушкинзаложил в сохранной казнеМосковского Опекунского домавыделенную ему долю отцовскогоБолдинского имения. Он получилдолгосрочную ссуду в 40 тысячрублей, годовые проценты по которойсоставляли, очевидно, 2 тысячи.Оброчного дохода по этому имениюедва хватало на уплату процентов: в1831 году они составили 3600 рублей, апо оценке на 1836 год не превышали 2000.Полученные в кредит деньги былибыстро растрачены, и уже в 1832 годуПушкин пытался получить новуюнебольшую ссуду под вторуюзакладную, но ему было отказано.

Пушкин имужики

В сущности,Пушкины, при всей своей знатности,были мелкопоместные дворяне. ДедАлександра Сергеевича во времяпереворота 1762 года остался веренПетру III и поплатился тюрьмой иопалой. Отец и дядя оказалисьплохими хозяевами, расточителями.Видимо, Сергей Львович плохоуправлял и приданым жены. Таковапредыстория бедности Пушкина какпомещика.

В письме жене(сентябрь 1835 г.) Пушкин оценивалтвердые расходы семьи в 30 тысячрублей в год. Можно думать, чтофактические расходы были едва ли невдвое больше. В следующем абзаце ксловам "едва ли не вдвоебольше" надо добавить следующее:"поскольку указанная сумма невключала субсидии родственникам,особенно брату Льву Сергеевичу,дорогие подарки, проценты по долгами многое другое, не говоря уж окарточных проигрышах". Сравнениеэтих рядов цифр говорит за себя.

Заметим, чтоПушкин, имевший около 200 душ (ипритом заложенных) был, в своюочередь, в двадцать раз беднее отцаПелама. Крепостная оброчная душамогла в среднем приноситьвладельцу примерно 15 рублейгодового дохода. Следовательно,Шереметев мог иметь в год полторамиллиона, а отец Пелама - 75 тысяч.Только с точки зрения богатейшегомагната России последний выгляделмелкопоместным. А жить не хужеШереметева он мог, очевидно, тольков долг.

Имущественнаядифференциация дворянства ифинансовые проблемы помещичьегохозяйства близко затрагивалиПушкина. Они многими своимиаспектами отразились в егопроизведе ниях. В 1834-35 гг. Пушкинсделал несколько набросков кроману, публикуемому под условнымзаглавием "Русский Пелам".Пелам (Pelham) - фамилия героя романаанглийского писателяБулвер-Литтона. Герой романаПушкина, от чьего лица идетповествование, рассказывает освоей семье: "Отец имел пятьтысяч душ. Следственно, был из техдворян, которых покойный гр.Шереметев называл мелкопоместными,удивляясь от чистого сердца, какимобразом они могут жить! - Дело в том,что отец мой жил не хуже графаШереметева,хотя был ровно в двадцать разбеднее".

Воспитать-то,может быть, и воспитал, нообеспечить существование семьи вПетербурге ни в коей мере не мог.Происходя из рода, который гордилсяшестью веками дворянства и вернойслужбы московским и российскимгосударям, Пушкин по своемуобщественному и материально мустатусу был в сущности разночинцем.Он и сам с ироническим вызовомназывал себя мещанином, имея в виду,что средства кжизни он получал не от феодальныхпоместий, а от продажи плодовсвоего труда литературныхсочинений.

В своемтворчестве Пушкин отразил процессогромной исторической важности -упадок крепостнической системыхозяйства. Но как бы то ни было,именно эта система была тойматериальной почвой, на которойвырос его талант. Как афористичносказал Герцен, "я не жалею одвадцати поколениях немцев,потраченных на то, чтобы сделатьвозможным Гете, и радуюсь, чтопсковский оброк дал возможностьвоспитать Пушкина".



Жизнь и трудыПушкина ставят острейшую длянашего времени проблемунезависимос ти людей умственноготруда, писателей, творцов духовныхценностей.

(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)