"Веселая коллекция" Р.Соколовского позволила ееобладателю подготовить к изданиюсборники многих забытыхпроизведений - например, М. Зощенко"Карусель", книгу "Не пронас, но похоже" (неизвестныестраницы творчества сатириконцев),"У истоков реки по имениФарс..." (незаслуженно забытыйюмор советских сатириков 20-х годов).Рассказ Э. Бутлера, с которымпредстоит познакомиться читателям"науки и жизни", взят изсборника "Левша на обе ноги" -зарубежный юмор в русских изданияхначала века и 20-х годов. Тем не менеепри его чтении трудно избавиться отвпечатления, что речь идет о дняхнынешних, а не минувших, настолькоэто похоже на те газетныефельетоны, в которых описываютсяподобного рода аферы.

Алмаатинский писатель,журналист и книголюб РафаэльСоколовский собрал "Веселуюколлекцию", которая состоит изприжизненных изданий А. Аверченко,А. Бухова, Тэффи, М. Булгакова, М.Зощенко, И. Ильфа и Е. Петрова, М.Кольцова, П. Романова, В. Шишкова имногих других мастеровсатирического цеха начала века, 20-хи 30-х годов, чьи имена читателямпока что не известны. Кроме того, вдомашней его библиотеке хранятсяприложения к многочисленнымсатирическим журналам, чтовыходили в то время, "когдадеревья были большими", - к"Сатирикону", "НовомуСатирикону", "Бегемоту","Смехачу", "Крокодилу","Чудаку", "Лаптю" и др.Выпускало библиотеку сатиры июмора в 20-х годах издательство"Земля и фабрика", оно нетолько знакомило читателей спроизведениями отечественныхписателей, но и помогало имоткрывать для себя зарубежныхюмористов.

Я не видел Перкинса больше двухлет, когда вдруг отворилась дверьконторы и в нее просунулась головамоего старого знакомого - большогопоклонника рекламы.

Эллис БУТЛЕР.

- Перкинс!

Я даже подпрыгнул от радости:

Перкинс вышел и вернулся всопровождении мальчика, которыйтащил большую пузатую бутыль стонким горлышком, похожую на те, вкоторых хранят кислоту. Перкинспоставил бутыль на кресло и сталсзади, влюбленно глядя на нее.

- Слушай, - сказал он мне, - у тебянайдется минутка свободноговремени?

На ярлыке было написано:

- Великолепно, не правда ли? Самаябольшая бутыль, выходившая изодного вздоха стеклодува. Тяжела,как свинец. Прекрасная форма.Прочти!

"Onotowoditchka"

Онотоводичка

"Перкинс и Ко"

весеннего разлива

Я пробовал прочесть название послогам:

Глаубус, Айова

Перкинс хлопнул меня по плечу.

- О-но-то-во...

Он сел и торжествующе посмотрелна меня.

- Великолепно, а? Труднопроизнести? Самое трудное - этовыдумать название минеральнойводы. И в этом названии целоесостояние. Всякий, кто не сможетпроизнести его, захочетпопробовать. А произнести его,ясное дело, никто не сможет. Но не вэтом дело. Взгляни на бутыль!Посмотри, какой объем! А вес! Тяжело,правда? Страшно подумать очеловеке, который возьмет с собой вдорогу такую бутыль. Оното -и-как-ее-там-дальше - это гениально!Тут чуть не полведра. А сколькобудет стоить пересылка? Новслушайся, как это звучит:"Упаковка и пересылка за счетПеркинса".

- Да, - задумчиво проговорил я, -придумано хорошо. А что я долженделать?

Рекламные возможностипредприятия я оценил сразу. Ктоустоит перед искушением получитьтакую бутыль с даровой упаковкой ипересылкой?

- А как вода на вкус? - осторожноспросил я.

Для начала Перкинс потребовал,чтобы я посвятил этому делу неменьше года, и обещал двадцатьтысяч долларов.

Он полез в карман и вытащилфляжку. В ней была жидкость, чистаяи ясная, как кристалл. Он вытащилпробку и протянул мне. Понюхав, ябыстро заткнул пробку.

- Невообразимая гадость! На вкус -отвратительная. На запах... Знаешьвкус серной воды? Запах тухлых яиц?Ну, так эта О-но-то-во-и-так-далеемного хуже.

- Ну, что? Запах самый подходящий.Целебный. Нечто вроде старойаптеки. И все-таки человек, которыйвыпьет эту пакость, будетчувствовать себя лучше. Главное -вера.

Перкинс ухмыльнулся.

- Говоря откровенно, как одинчикагец другому, - медленнопроцедил он, - что ты думаешь,например, о ревматизме?

- Да, - заметил я, снова понюхавводу во фляжке. - Не сомневаюсь. Иникто не спутает ее со столовойводой, будь уверен! Ну, а на что онагодна? Что будет исцелять?

- Мало того - оченьраспространенная. Самаяраспространенная в мире. Ну, аизвестно ли тебе, старик, чторевматизм существует специальнодля "Оното"? Чем можно вылечитьревматизм? Ничем. Что вылечивает"Оното"? Тоже ничего. Ну, вот!Значит, они вполне подходят другдругу. - Перкинс довольнорассмеялся. - Впрочем, я ненастаиваю. Если ты найдешь болезньполучше, мы сумеем вылечить и ее.

- Если ты хочешь, чтобы я ответилкак мужчина, то знай, Перкинс, чтоэто очень неприятная болезнь.

- Еще бы! Будь у меня ревматизм, ябы выпил бочку любой дряни. Я быкупался в "Оното". Я бы...

- Перкинс, будь у тебя ревматизм,ты бы испробовал эту воду?

- Стоп! Еще одна великолепная идея!Подумай о несчастных, которые будутглотать эту воду! Подумай, как имтяжело будет вливать ее в себя. Нет,даже собаку преступно заставлятьпить эту мерзость.

Он запнулся.

- Подумай, если бы мне пришлось еепринимать? Если бы моей беднойбольной матери надо было глотатьее? Нет! Это жестоко! Этоиздевательство! И мы не допустимподобного. Проявим великодушие ипорекомендуем купаться в ней. Двараза в день: утром и вечером. Слегкаподогреть. Зачем беднягам портитьжелудок всякой дрянью? И, крометого, на ванну потребуется больше.Старина Перкинс готов идти надальнейшие уступки: упаковка ипересылка за его счет.

Перкинс расчувствовался.

Потом Перкинс перешел кобсуждению деталей. В Чикаго жилодин молодой парень из Глаубуса, вштате Айова. У его отца была ферма иучасток земли, который тот продал;осталось только сорок акров никомуне нужного болота, "Вонючейтрясины", как ее назвали в округе.Когда старик умер, сын переехал вЧикаго. Зачем-то он привез флягу сболотной водой: вероятно, когда нанего нападала тоска по родине, он еенюхал. В отдаленном конце болотабил родник, который источал этуводу бочками. И Перкинс сразупочуял, что здесь пахнет деньгами, ане только тухлыми яйцами.

Я пожал ему руку за такоеблагородство.

Я не удивился, когда увидал, чтопоезд остановился у совершеннобезлюдной платформы; в воздухеслишком пахло "Онотоводичкой".Но Перкинс сиял от радости.

На следующий день мы совершилисделку. Молодой человек согласилсяна двадцать пять процентов чистойприбыли, Перкинс за пятьдесятпроцентов отдавал делу все своевремя и таланты, а я получалостальные за свои труды. Мыпредложили молодому человеку,чтобы он лично принял участие вделе, но парень заявил, что готовполучать меньше, лишь бы невозвращаться на старое место. Тогдамы с Перкинсом вдвоем поехали вГлаубус сами.

- Послушай, Перкинс, - заметил я, -как же ты собираешься продавать этиучастки? Там же нет ничего, крометрясины и воды. Ведь если участок вцентре за почтой стоит всего пятьдолларов, то участок за милю отгорода не стоит и двух центов.

В полдень мы за пять долларовкупили пустырь позади почтовойконторы и договорились, чтопостроим здесь заводик для нашейлечебной воды. Потом Перкинс собралмэра, нескольких гласных инотариуса и сделал им чрезвычайновыгодное предложение. Перкинсдобивался выделения сорока вонючихакров, разделения их на участки ипередачи "Компании по отчуждениюи устройству земель городаГлаубуса". Городу это ничего небудет стоить, а как только делоокрепнет, Перкинс начнет платитьгороду налоги. Мэр и гласныесозвали городской совет, и вполчаса все было сделано.


Рис. Н. Кошкина.

- Продавать? Участки? Продавать?Кто их собирается продавать? Мы ихпросто раздадим. Что любит публикабольше всего? Получать что-нибудьдаром, в награду. И мы им будемдарить земельную собственность.Участок, земельный надел из фонда"Компании по отчуждению иустройству земель городаГлаубуса" - за десять ярлыковбутылок "Оното". Пришлите намдесять ярлыков - получите даромучасток земли. Упаковка за счетПеркинса.

Сперва мы раздавали участкищедрой рукой, потом стали ихуменьшать. Владельцы нашихучастков-премий были рассыпаны повсей стране, в Аляске, в Мексике, наФилиппинах. На налоги с них городГлаубус разбил парк и даже вымостилглавную улицу. Как только владелецучастка прекращал уплату налогов,дарственная расторгалась, мыделили участки еще на меньшие частии раздавали новым собирателямярлыков.

Предприятие наше пошло успешно.Мы поинтересовалисьстатистическими даннымиотносительно ревматизма и везде,где находилось нужное числоревматиков, расклеивали нашиплакаты. Сперва мы отправляли водубутылями. Потом - вагонами. Мыоткрыли депо в больших деловыхцентрах и широко поставили рекламув журналах. И повсюду отмечалось,что "упаковка и пересылка за счетПеркинса". На эту тему острилиюмористические журналы итеатральное обозрение.

Однажды утром, вскрывая почту,Перкинс прочел одно письмо, и у негоотвисла челюсть.

Наши агенты разъехались по всейстране для организации по городам"Клубов ревматиков". Это былазамечательная идея Перкинса, но,пожалуй, слишком уж замечательная.

Письмо было от секретаря "ГрэндРапидс Ревматик-клуба":

- Однако! - горестно сказал он. - Ониедут сюда. Прочти!

Я посмотрел на Перкинса. Онвыглядел несколько подавленным.

"Джентльмены! Члены нашегоклуба употребляли для лечения воду"Онотоводичка" более года, иныне каждый из членов клубаявляется собственником несколькихучастков из земельного фонда"Компании по отчуждению иустройству земель городаГлаубуса". На общем собрании мырешили посетить город Глаубус с егоцелительными источниками. В вашихпроспектах мы читали о красотах иприродных богатствах Глаубуса иготовы приступить к постройкедомов на своих участках в городеГлаубусе. Выезжаем сегодня".

Перкинс искоса взглянул на часы ивышел с мрачной миной на лице.

- Перкинс, - сказал я, - не убивайся.Взбодрись! Право же, ничего дурногоне случилось. Но я лично чувствую,что переутомился, и хочу отдохнуть,поэтому даю себе отпуск и сегодняже уезжаю; ты, если хочешь,оставайся, чтобы принять ихблагодарность.

- Что мы должны пожелать нашемуПеркинсу?

Ближайший поезд из Чикаго отходилчерез двадцать минут. Когда мывышли на перрон, он еще не тронулся.И в тот момент, когда мы входили всвой вагон, из только чтопришедшего поезда началивысаживаться члены"Ревматик-клуба". Было прямотрогательно смотреть, как они,выходя из вагонов, принюхивались.Потом один энтузиаст, уже пожилой,вскочил на ящик и закричал:

Взглянув на Перкинса, я увидел,что пожелать ему нужно толькоодного: чтобы поезд поскореетронулся.

И все члены клуба единодушноответили, что желают Перкинсудоброго здоровья и процветания намногие годы.



Перевод с английского Е.Толкачева . Из сборника "Блохивсе же блохи". "ЗиФ", 1928 г.