[Параметры] [Интерфейс] [Работа с письмами] [Ошибки]
(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)

Докторфилологических наук С. АРТАМОНОВ.

Мал был городТамбов двести лет назад. Еще меньшеуездный городок Козлов, позженазванный Мичуринском, и еще меньшестоявшая от него в тридцати верстахдеревенька Казинка, затерявшаясясреди полей и лесов тамбовскогокрая. Раздолье, конечно, великое -буйство трав и садов, а зимой - снегаи снега. Любителю природы -обетованный край, а столичномужителю - так глухая, захолустнаясторона. Два- три десяткакрестьянских дворов, соломенные крыши,покосившиеся плетни да деревянныйпотемневший от времени барский домс пристройками и надворнымистроениями. Такова была Казинкадвести лет назад.

В этой самойКазинке появились однажды (а былоэто в 80-е годы XVIII века) печатныестанки, и крестьянин по имениВасилий Дьяконов стал набиратьрусскими литерами на русскую речьпереложенные сочинения иноземногоавтора. Так затерянная в русскихравнинах деревенька оказаласьсвязанной с прославленным,звучавшим на всех перекресткахмира именем Вольтера - великогофранцузского философа, поэта,драматурга, властителя умов техвремен.

Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда.
М. Ю. Лермонтов.




Тогда на Руситолько-только начинало в широкихкругах пробуждаться влечение кпечатному слову. В семидесятыхгодах XVIII столетия в Москве имелисьвсего лишь две книжные лавки, амосковских газет расходилось неболее 600 экземпляров. Что касаетсядеревень, то крестьяне почтипоголовно были неграмотны, да ипомещики из деревенских старожиловбольшей частью жили по томуобразцу, который нарисовал Пушкин в"Евгении Онегине":

Он в том покое поселился,
Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил.


Однако в столицеуже появились энтузиастыиздательского дела. Среди нихвыделился Николай Иванович Новиков- журналист, критик. Историк иписатель Николай МихайловичКарамзин так говорит о нем вдевятом номере журнала "ВестникЕвропы" за 1802 год: "ГосподинНовиков был в Москве главнымраспространителем книжнойторговли. Взяв на откупуниверситет-скую типографию, онумножил механиче-ские способыкнигопечатания, отдавая переводитькниги, завел лавки в других городах,всячески старался приохотитьпублику к чтению..."

Екатерина Великаяуказом от 1783 года разрешила"каждому по своей воле заводитьтипографии". И очень скоропоявилось несколькопровинциальных типографий - вКалуге, в Туле, Тобольске,Ярославле, появилась и в Тамбове,чему содействовал тамошнийгубернатор поэт Гаврила РомановичДержавин.


Екатерина II - Законодательница.Портрет работы Д. Г. Левицкого.


Разрешение иметьчастные типографии было важнымсобытием в культурной жизни России,просвещенным и демократичным актоммудрой Екатерины. Она, конечно,позаботилась и об установлениинадлежащего наблюдения запубликациями. По этому поводу А. Н.Радищев ворчал: "Типографии у насвсем иметь дозволено, но то, чтопечатать можно, состоит под опекой.Ценсура сделана нянькою рассудка,остроумия, воображения, всеговеликого и изящного... Одиннесмысленый урядник благочинияможет в просвещении сделать вред ина многие лета остановку в шествииразума, за-претит полезноеизобретение, новую мысль и всехлишит великого. Пример в малости: вуправу благочиния принесен дляутверждения перевод романа.Переводчик, следуя автору, говоря олюбви, назвал ее лукавым богом.Мундирный ценсор, исполненный духаблагоговения, сие выражениепочернил, говоря: "Неприличнобожество называть лукавым"...

Если в каком-тосочинении порочили народные нравытого или другого государства, оннедозволенным сие почитал, говоря:"Россия имеет тракт дружбы сним". Если упоминалось где окнязе или графе, того не дозволялпечатать, говоря: "Сие естьличность, ибо у нас есть князья играфы между знатными особами".Словом, заключал Радищев: "Еслихочешь благодарственного воздуха,удали от себя коптильню".("Путешествие из Петербурга вМоскву", глава "Торжок".)



Николай Иванович Новиков - первый вРоссии крупный издатель (1744-1818). Вего типографиях издавались нетолько журналы (в основномсатирические), но и книги по самымразным отраслям знаний.

Любопытна историяодного из энтузиастов печатногодела России XVIII века ИванаГерасимовича Рахманинова,владельца той самой Казинки, окоторой шла речь. Он завез в своеимение печатные станки, обучилсвоего крепостного типографскомуделу и стал печатать в своемпереводе сочинения Вольтера.

Вольтер много идобро писал о России. В своем труде"История Карла XII" он ярко иобразно живописал Петра,противопоставив мирнуюсозидательную политику русскогомонарха разрушительномуавантюризму шведского государя.Позднее он посвятил Петруспециальное исследование -"Россия при Петре Великом".Вольтер был избранпочетным членом Российскойакадемии наук, состоял в длительнойпереписке с Екатериной, принимал усебя в Фернее гостей из России,"свое владычество на северелюбя", как шутливо писал о томПушкин.


"Вольтер многоликий" -зарисовки современника ВольтераЖана Гюбера.


То, что Вольтерачитали Екатерина или какой-нибудьвельможа вроде князя Юсупова,рассказывавшего Пушкину о своихвстречах с фернейским старцем, вэтом нет ничего удивительного -велика была притягательная силалитературного дарования и славаего имени. Куда важнее и интереснеедля истории влияние его идей вболее широких слоях общества - идеиВольтера стали проникать в Россию иволновать умы дворянской молодежиименно того поколения, на сменукоторому придут декабристы.

В молодости своейРахманинов был гвардейскимофицером, живал в Петербурге,напечатал в 1777 году в собственномпереводе "Три разговора извольтеровых сочинений". Черезпять лет он издал сборник"Аллегорических, философских икритических сочинений г-наВольтера". Как видим, интерес кфранцузскому просветителю угвардейского офицера был неминутным увлечением. Поэтому, уйдяв отставку в чине бригадира, он незахотел жить в праздности иобзавелся собственной типографией- к удивлению своих соседей и квеликому смущению уездных игубернских властей, которые, хоть изнали о разрешении императрицызаводить частные типографии,однако относились к этому новомуделу с большим сомнением и опаской.

Однако заниматьсялюбимым делом Ивану Герасимовичудовелось недолго. Во Франции вскорегрянула Великая буржуазнаяреволюция, вести о ней не тольковсполошили Петербург и Москву, но идошли до глубокого российскогозахолустья, до села Казинка. ИмяВольтера стало опасным. К томувремени Рахманинов напечатал уже 4тома сочинений этого"возмутителя спокойствия", какего теперь стали называть, - 1100страниц печатного текста. Всего жеРахманинов планировал издать 20томов, 450 печатных листов.



Предместье Сент-Антуан в Париже.Гравюра запечатлела одно изстолкновений в 1789 годуреволюционных отрядов с войскамикороля.

Революционныесобытия во Франции стремительноразвивались, и страх русскогоправитель ства перед грознымпризраком революции усиливался скаждым днем. Екатерина заявила:"Дело французского короля - деловсех королей". И все этосопровождалось возрастающейнеприязнью к французскимпросветителям и особенно - кВольтеру. 27 июня 1790 года Екатеринаписала о Радищеве и его книге"Путешествие из Петербурга вМоскву": "Сочинитель онойнаполнен и заражен французскимзаблуждением". Манифестом от 13февраля 1793 года Россия порваладипломатические отношения сФранцией. Русским запрещено быловсякое сношение с французами.


Александр Николаевич Радищев(1749-1802) - писатель, публицист,мыслитель, который одним из первыхподверг серьезной критикеабсолютизм.


Что жепроисходило в это время вдеревеньке Рахманинова Казинке? 5января 1794 года от имени императрицыбыл сделан запрос из Петербургаправителю тамбовскогонаместничества Звереву: "Дошлодо сведения, что в Казинке естьтипография, о которой желаем знатьподробно, давно ли оная, кем, почьему позволению и на какой конецзаведена, какие вышли из нее до сеговремени книги или другие сочинения,также учреждена ли для сейтипографии узаконеная ценсура икто оную исправляет".

Немедленнопоследовали самые решительныедействия местных властей. Натипографию был наложен арест. 7января 1794 года наборщикакрестьянина Василия Дьяконовадоставили в Тамбов "подкараул", а капитана Сальковакомандировали в Казинку длядосмотра типографии.Генерал-прокурор Самойлов 23 января1794 года предписал Звереву:"Наискорее и без малейшегоразглашения типографию уРахманинова запечатать и печатаниезапретить, а равно будет найдутсяте книги или другие, то оные всеконфисковать, запечатать и ко мнеоным прислать реестр. Помещика тогоже Рахманинова спросить, с какого указногодозволения начал он те книгипечатать, увидев в них совершенноеразвращение нравов, где он о томдозволения просил, от кого оноедано".

4 февраля 1794 годатипографию опечатали и к нейприставили часовых. Через три годаона сгорела. Трудно сейчасопределить причину пожара. Вряд лисам хозяин был повинен в этом, ибосгорела и часть усадьбы, огоньуничтожил и многие книги,напечатанные Рахманиновым. Но ктознает?

16 сентября 1796 годавышел указ Екатерины "Обограничении свободыкнигопечатания, ввоза иностранныхкниг и об упразднении частныхтипографий". Последнее слово вэтом деле сказал уже сын Екатерины,Павел I. Книги из типографииРахманинова были высланы вПетербург "на высочайшеерассмотрение". О том доложенобыло царю, и 17 августа 1800 года Павелраспорядил ся: "Все книги безизъятия сжечь, а губернатору,выславшему их, благоволениеобъявить".

Так закончиласьиздательская деятельность ИванаГерасимовича Рахманинова.Снедаемый печалью и тоской отвынужденной бездеятельности, онскончался в своей родной Казинке,там же был похоронен. О нем вскорезабыли. И только один разговор,состоявшийся в доме ГаврилыРомановича Державина и записанныйС. П. Жихаревым, молодымпетербургским чиновником иродственником Рахманинова, донесдо нас свидетельства глубочайшегоуважения к нему знаменитых егосовременников. С. П. Жихарев,обладая наблюдательностью, хорошейпамятью и хорошим пером, велдневниковые записи и оставилбесценные для потомком отчеты овстречах в домах московских ипетербургс ких бар. Л. Н. Толстой, работаянад романом "Война и мир", нераз обращался к записям Жихарева,находя в них нужные ему бытовыереалии начальных летдевятнадцатого века.

Посмотрим однузапись. Дело происходило в субботу 9февраля 1807 года в доме Державина.Кроме знаменитого хозяина ибезвестного юноши, автора записок,присутствовали замечатель ные иколоритные для той эпохи люди - ИванАндреевич Крылов, великий инезабвенный наш баснописец, князьШихматов и Шишков, которых мы,пожалуй, больше помним попушкинской весьмаядовитой эпиграмме:

Угрюмых тройка есть певцов:
Шихматов, Шаховской, Шишков.
Уму есть тройка супостатов:
Шишков наш, Шаховской, Шихматов.
Но кто глупей из тройки злой?
Шишков, Шихматов, Шаховской.


АлександрСеменович Шишков, президентРоссийской академии наук, министрпросвещения и глава цензурноговедомства, прославился своейкрайней неприязнью к иностраннымвлияниям и к модной тогдагалломании. И на том вечере в домеДержавина, как записал Жихарев, онрезко отозвался о знаменитомфранцузском писателе Ларошфуко:"Без церемоний заявил, что онбольшой нелюбитель этихнарумяненных французскихморалистов, которых вседостоинство заключается в одномщегольстве выражений".

Отзыв офранцузских авторах, разумеется,был несправедлив. Образованныелюди мира до сих пор с интересомчитают собрание отточенных,блещущих умом и талантом афоризмовЛарошфуко, Лабрюйера. АлександрСеменович явно грешил ксенофобией,и А. С. Пушкин не случайнопосмеивался над его страстьювыпалывать из русского речевогообихода все иноязычное ("Шишков,прости, не знаю, как перевести").

Однако вернемся кРахманинову. Вот какой разговорсостоялся тогда о нем в домеДержавина: "В детстве моем, -записывает Жихарев, - я слыхал отродных, что дядя мой ИванГерасимович Рахманинов, которого язнал уже стариком и помещикомдеревенским в полном значениислова, занимался некогдалитературою и был связан сКрыловым... Мне захотелосьпроверить это семейное сказание, ия, подсев к Крылову, спросил его, вкакой мере оно справедливо. "Атак справедли во, как нельзя более, -отвечал мне Крылов, - и вот спроситеу Гаврилы Романовича, который лучшедругих знает все, что касается доРахманинова. Он был очень начитан,сам многое переводил и могназваться по своему времени оченьхорошим литератором. Рахманиновбыл гораздо старее нас, и, однако, мыбыли с ним друзьями; он дажесодействовал нам к заведениютипографии и дал нам словоучаствовать в издании нашегожурнала "Санкт-петербургскийМеркурий", но по обстоятельствамсвоим должен был вскоре уехать вТамбовскую деревню.Мы его очень любили, хотя, правдусказать, он и не имел большойпривлекательности в обращении: былугрюм, упрям и настойчив в своихмнениях. Вольтер и современные емуфилософы были его божествами"...


Гаврила РомановичДержавин (1743-1816).


Вслушавшись вфамилию Рахманинова, ГаврилаРоманович спросил нас: "А о чемтолкуете?" Я отвечал, что говоримо дяде Иване ГерасимовичеРахманинове и что я хотел узнать отИвана Андреевича о литературныхего трудах. "Да, - сказал ГаврилаРоманович, - он переводил много,между прочим, философическиесочинения Вольтера... Человек былумный и трудолюбивый, но большойвольтерьянец".

Державин ставит вупрек Рахманинову еговольтерьянство. Временапеременились. После революции,завершившей во Франции XVIII век ипринесшей столько волнений истрахов европейской аристократии,имя Вольтера стали произноситьбранчливо. Немало этомуспособствовали нахлынувшие вРоссию французские эмигранты. Онизаполонили московские ипетербургские гостиные. Как многоих было, можно судить по тем жедневниковым записям Жихарева:"...Скоро наехали гости, большеючастью французские эмигранты:маркиз де Лаферте, за отсутствиемграфа Блакаса, поверенный в делахЛюдовика XVIII (онтоже пребывал в эмиграции вожидании того дня, когда падетНаполеон и освободит ему место натроне. - С. А.), граф де Монкофон,маркиз де Мастен, шевалье де ла Мот,генерал Ле Брен.., гвардии капитаныЖан де Растиньяк, граф де Бальмен,Дамас, граф де Местр..."(С.-Петербург. 24 ноября 1806, суббота.)

Как видим, оченьпредставительное собрание имен ититулов. Они, конечно, никак нежаловали своего соотечественникаВольтера - главного "виновникареволюции".

Однако интерес кВольтеру не угас. Его читали ипереводили на русский язык, невсегда, правда, публикуя своипереводы. Об одном таком"домашнем" поэте и переводчикерассказывает все тот же Жихарев:"Кто в Москве знает о Карцеве,переводчике стольких лучшихсочинений Вольтера:"Генриады", "Брута", "РазрушенияЛиссабона", "Орлеанскойдевственницы" и пр.? А между темэтот переводчик очень недурной,живет на Поварской улице, всобственном доме, приглашаетиногда знакомых на вечеринки и дажепо временам дает приятельскиеобеды; этот переводчик, кроме литературногодостоинства, необыкновенно умный идобрый человек. Я его спрашиваю:"Читали ли вы кому-нибудь стихисвои?

- Да, - говорит, -читал жене и еще, отрывками, князюГорчакову и Карину.

- И вы не имели и неимеете намерения их печатать?

- А на что, батюшка?Я пишу и перевожу сам для себя,потому, что люблю труд. Будто, неимея в виду известности, и писатьнельзя! ... Я знаю по-немецки, но мнесказали, что у вашего Шиллера - яговорю "вашего", потому что онсчитается теперь любимым авторомнового поколениянаших писателей - есть в одном изего стихотворений прекрасный стих:"Ты надеялся, следовательно,получил свою награду". Этот стихможно применить к труду: "Тытрудился, следовательно, был ужесчастлив". (13 мая, суббота, 1805 г.)

"Ваш Шиллер" -бесценная примета времени. Русскаямолодежь зачитывается ужеШиллером. Пушкин, вспоминаяцарскосельскую юность, называетимя Шиллера:

Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви...


"Поэтомблагородных порывов" называетего Герцен. Именно это сделало егокумиром нового поколения. Но этоуже новая страница истории.





(01) (02) (03) (04) (05) (06) (07) (08) (09) (10) (11) (12) (13) (14) (15) (16) (17) (18) (19) (20) (21) (22) (23) (24) (25) (26) (27) (28) (29) (30) (31) (32) (33) (34) (35) (36) (37) (38) (39) (40) (41) (42) (43) (44) (45) (46) (47) (48) (49) (50) (51) (52) (53) (54) (55) (56) (57) (58) (59) (60) (61) (62) (63) (64) (65) (66) (67) (68) (69) (70) (71) (72) (73) (74) (75) (76) (77) (78) (79) (80) (81) (82) (83) (84) (85) (86) (87) (88) (89) (90) (91) (92) (93) (94)